15.02.2009 03:22
3 февраля под председательством Г. А. Зюганова во фракции КПРФ в Госдуме прошел «круглый стол» по проблемам военной реформы и обороноспособности Российской Федерации. Среди его участников — военачальники, депутаты Государственной Думы, ученые, специалисты военно-промышленного комплекса. Редакция сайта публикует стенограмму «круглого стола».
ЗЮГАНОВ Г. А.
Добрый день, уважаемые товарищи!
Сегодня мы вас пригласили на «круглый стол», который посвящен проблемам безопасности, состояния нашей Армии, флота.
Самой большой и крупной угрозой безопасности сегодня является то, что впервые после 1990 года в одной точке сошлись многие кризисные явления, которые приобретают лавинообразный характер. На 1 января было пять миллионов безработных, на сегодня шесть, в марте будет семь, а, при таких темпах, в октябре будет десять. Сегодня на две трети свернута металлургическая промышленность, на 40% упала загрузка железнодорожного транспорта. Нет ни одного современного предприятия, которое бы не испытывало большие трудности и проблемы.
Из 600 миллиардов уже треть выброшена на поддержку рубля, но это не стабилизировало ситуацию. В начале января Правительство прогнозировало, что рубль к доллару будет 35, а сегодня он уже превысил 36, по сути дела, брошен в свободное плавание.
Это происходит на фоне невиданного падения фондового рынка. Если американский рынок просел на 25-30 процентов, наш почти на 70 процентов. И, несмотря на то, что на поддержку экономики Правительство выделило три триллиона рублей, тем не менее, ни один рубль до реального сектора производства не дошел. 60 миллиардов долларов выгнаны за рубеж.
Золотовалютные резервы тают со скоростью 40-45 миллиардов долларов в месяц, и оставшихся 400 миллиардов может не хватить до 1 сентября. Одно дело управлять, когда баррель нефти стоит 140 долларов, другое дело, когда 40-45.
Спад фондового рынка, в том же Китае, в Индии, в Бразилии, тоже приближается к 60%. Но наиболее уязвимым, слабым звеном, и на этот раз в цепи в звене капитализма, оказалась Россия. Потому что современных технологий нет, базовая отрасль производства изношена на 60-70%, машиностроение свернуто, электронику похоронили, в основном занимались первым, вторым переделом, и продажей, торговлей сырьем.
Эффективных рычагов для управления нет, они порушены, вся советская система, включая социальные гарантии, уничтожена, а новая не изобретена и не придумана.
На фоне всего происходящего затеяли ряд так называемых реформ, которые приведут к еще большему усугублению обстановки. Главную реформу, связанную с армией, проводят мало профессиональные и плохо подготовленные люди. Мы в Думе настаивали на глубоком изучении этой проблемы, на широком общественном обсуждении. И задача не только в том, чтобы жестко и конкретно оценить происходящее, но и предложить варианты решения.
Поэтому цель нашего сбора, столь представительного и авторитетного, заключается в осмыслении того, что мы имеем, в точном диагнозе происходящего и определении первоочередных мер для того, чтобы остановить этот погром, а точнее разбой.
Наша задача с вами максимально сохранить боеготовность, боеспособность всех видов Вооруженных Сил. Хотя в военной операции в Южной Осетии мы и одержали верх, но были потери, в том числе и в авиации, отсутствовало надежное управление и эффективность работы. Поэтому мы должны быть предельно конкретны, помятуя о том, что из тысячи лет своей истории почти 700 лет мы вынуждены были провести в боях и в походах, отстаивая защиту, независимость и национальную безопасность.
Генерал-полковник ИВАШОВ Л. Г., президент Академии геополитических проблем
Ведущие и другие страны мира активно вооружаются. Немецкий центр оборонных исследований приводит данные о том, что, во-первых, за последние 6 лет мировые военные расходы увеличились на одну треть, на 30%. И, во-вторых, наблюдается тенденция некоего качественного военного, военно-технологического прорыва.
Внешние военные угрозы для России становятся все более реальными и ощутимыми. Наши «партнеры» и соседи активно наращивают военную мощь, все более изменяя соотношение сил в свою пользу. Главный «партнер» России — Соединенные Штаты совершили качественный отрыв в организационной структуре Вооруженных Сил, в военном искусстве и военных технологиях. Можно констатировать, что военная организация США — это продукт пятого поколения. Наша Армия и Флот уверенно скатывается на положение организации третьего поколения. Кое-где мы можем сравниваться на уровне четвертого поколения, но в целом, мы деградируем и довольно сильно.
У нас нет военной теории в области актуальных военных угроз, нет современной военной организации страны. 20 лет мы находимся в постоянном поиске облика Вооруженных Сил и никак его не сформируем. По уровню техники и военных технологий мы где-то скатываемся к 70-ым к 80-ым годам прошлого столетия.
На Восточном стратегическом направлении Китай не только активно оснащается современными вооружениями, военной техникой, и через 5-7 лет, по прогнозу специалистов, сравняется с Россией по стратегическому ядерному потенциалу, но и меняет свою военную доктрину с оборонительной на наступательную.
Военная доктрина Китая до 2010 года предполагает оборонительные военные действия по всем азимутам. После 2010 года, это прописано в Белой книге, наступательные действия с целью расширения жизненного пространства.
12 января 2009 года Бжезинский заявил о необходимости создания американо-китайского альянса, то есть объединенного полюса силы. Тут же его поддержал Генри Киссинджер. Китайцы пока никаким образом не комментируют. Некоторые товарищи говорят, не может этот альянс состояться. Я считаю, что вполне может.
Во-первых, они уже не являются идеологическими противниками. И Китай строит свой китайский капитализм, и американцы приближаются к социализму в некоторых действиях.
Во-вторых, Китай и Соединенные штаты — достаточно мощные, активные экономические партнеры.
В-третьих, в истории не раз бывало, когда две державы воевали, враждовали, но когда потенциалы их выравнивались, они объединялись. То есть возможный альянс, создание объединенного американо-китайского полюса силы для нас может представляться геополитическим опасным.
Мы сегодня утратили свои оборонные возможности в плане поддержания паритета, в плане создания неких ударных, наступательных группировок. Оборонно-промышленный комплекс, как материальная основа обороны страны, представляет собой не систему, а набор технологически не связанных между собой предприятий, КБ, институтов, ориентированных на зарубежные рынки, в первую очередь, и зачастую, находящихся под полным или частичным контролем иностранных компаний и государств.
Частный сектор экономики России не вовлечен в мобилизационный потенциал страны. Последний пример. «Норникель» несколько дней назад подписал контракт с американскими компаниями о продаже всего объема добываемого в России кобальта. И теперь наш оборонно-промышленный комплекс вынужден будет закупать его втридорога у тех же американских компаний, если они соизволят нам продать.
Поэтому для обеспечения минимально необходимого уровня военной безопасности России необходимо сосредоточение военной конструкторской мысли на поиски прорывных технологий, научно-технических решений в сочетании с прорывными способами военных действий, возможно, даже не традиционных, и упреждающих агрессию, соответствующих военно-организационных структур.
Сегодня традиционными методами мы не обеспечиваем безопасность нашей страны. 24 августа 2007 года американцы, широко не афишируя, провели достаточно масштабные учения по применению кибер-оружия. В десятки тысяч компьютеров вошли, вывели из строя системы и т. д.
Наши специалисты наблюдают, что как только мы готовим «Булаву» испытывать на нашем Северном флоте или какие-то другие мероприятия по запуску баллистических ракет начинаем проводить, американцы переориентируют определенную спутниковую группировку, начинает активно работать станция «Глобус-2» в Варде (Норвегия), Харп на Аляске и Тулия на Гренландии, и почему-то большинство наших пусков из этого района являются неудачными. Так что уже используется совершенно новое оружие для нейтрализации прежде всего нашего ракетно-ядерного потенциала. Поэтому нам нужно сегодня задуматься, какая организация нам нужна, каковы принципы военного искусства, какие нужны военно-технические решения всего лишь для того, чтобы мы не получили этот быстрый глобальный удар, который сегодня мощно обкатывается в Соединенных Штатах.
Ни на один из современных вызовов безопасности реформа по Сердюкову не отвечает. Каждый день мы находим подтверждение того, что концепция военной реформы совершенно не продумана, ничего в ней научно обоснованного нет. Например, увольнение 200 тысяч офицеров и 140 тысяч прапорщиков. Журналисты писали: объявляют, что увольнение будет безболезненным, поскольку в первую очередь будут уволены выслужившие установленные сроки и имеющие квартиры, а затем просто имеющие квартиры. Вообще-то какое отношение к вопросам безопасности имеет вот этот вопрос, что будут увольнять подполковников 45 лет, полковников 50 лет. То есть самых опытных людей будут увольнять. А в органах военного управления, в Генштабе нужно иметь голову.
Второе. Ликвидация военных округов, армий, дивизий, полков замена их бригадами. После жесткой критики начинают говорить, что не все дивизии будет сокращаться. Объявляют, что численность Вооруженных Сил нового облика будет 1 млн. человек. И вдруг появляется заявление или комментарий представителя Минобороны, который говорит — а еще будет 800, а может, даже 900 тысяч гражданских лиц.
Проводили учения, опробовали, что гражданские специалисты не хуже. Очевидцы рассказывают: идут учения, 17 часов — гражданские подходят, говорят: «Товарищ командир, нам домой». Командир: «Как домой? У вас учения идут». Отвечают: «У нас рабочий день закончился».
Еще один вопрос — об управлении обороной страны. Кто у нас сегодня реально Верховный главнокомандующий? Какой орган у нас сегодня является прообразом ставки, что есть у нас в субъектах Российской Федерации? Раньше хоть были советы обороны и т. д.
В стране нет единого центра сбора, анализа геополитической, военно-стратегической информации по выработке предложений для нейтрализации угроз политическими, дипломатическими, экономическими, специальными и военными мерами. Сейчас Обама вступает в должность. То ли учения уже состоялись по действиям Президента и новой команды в чрезвычайных условиях, то ли где-то на днях будут. У нас ничего подобного не проводится. В Кремле, Совбезе и Минобороне проспали подготовку и начало агрессии Грузии против Южной Осетии и наших миротворцев. Мы приглашали действующих разведчиков из ГРУ, спрашивали — почему? И вдруг они заявляют — а с ГРУ эти задачи сняли.
Вообще поведение военно-политической элиты мягко можно назвать преступно-халатным. В начале 90-х годов наши научные организации по распоряжению Ельцина передали американцам советские технологии производства непрерывного химического лазера. И сегодня американцы в ноябре поставили на «Боинг-747», испытали. Это для уничтожения ракет, стартующих с наших подводных лодок. То есть мы подарили американцам оружие для войны с нами. Передали технологию производства противоракет. Не имея собственной ПРО, каждый год с американцами проводим учения по противоракетной обороне, помогаем им воевать с нами.
В 1993 году за бесценок продали фактически весь запас оружейного урана тем же американцам. А сейчас, по распоряжению Путина, академик Бондур передает в рамках программы «Инспектор» новейшие разработки российских ядерщиков по созданию принципиально нового типа ядерного оружия. Заказчиком с американской стороны является ЦРУ. Недавно в СМИ просочилась информация о других, по сути дела предательских решениях российских властей. Характерная рубрика, под которой печатается эта информация, — «Российский ученых просили шпионить за грант» (?). Так что трудно сегодня определиться, кто представляет для нас главную угрозу, — или наши западные, восточные партнеры и соседи или наша так называемая олигархическая элита. Скорее всего, действуют заодно. И поэтому, наверное, всем нужно подключаться к тому, что сегодня мы делаем в рамках Военно-державного Союза, Академии. Не просто критиковать, а формировать и свой аналитический центр.
Генерал-майор ТРЕТЬЯКОВ Б. С., бывший офицер Генштаба
В основу наших оценок реального состояния обороноспособности Вооруженных Сил Российской Федерации и последствий формирования нового облика Вооруженных Сил положены мнения экспертов высокого уровня — заместителей, теперь уже бывших, Министра обороны, начальника Генерального штаба, начальников и заместителей начальников главных управлений Генерального штаба, ветеранов и действующих генералов и офицеров Главного оперативного управления Генерального штаба.
Наши оценки сводятся к следующему:
1.Существующая военная доктрина государства не исходит из глубокой и всесторонней оценки существующих и возможных угроз и рисков на театрах военных действий в стратегических и операционных направлениях. Не определен возможный и необходимый состав и соотношение сил и средств на противодействие этим угрозам и отражению возможной агрессии. Это означает отсутствие реалистичной основы для разработки концепции национальной безопасности, являющейся в свою очередь основой военной доктрины. Строить Вооруженные Силы без всесторонне обоснованной военной доктрины элементарное безумие.
2. На сегодняшний день отсутствует план перевода страны и Вооруженных Сил с мирного на военное положение. Без такого плана осуществить комплекс необходимых мобилизационных мероприятий и перевод промышленности на выпуск продукции военного назначения по планам расчетного года не реально.
3. Состояние системы управления страной и Вооруженными Силами на сегодняшний день не соответствует требованиям. Она не способна обеспечить решение задач управления в угрожаемый период и в ходе войны. А перевод Главного штаба Военно-морского флота в Санкт-Петербург осложнит управление силами флота и морской составляющей стратегических ядерных сил.
4. Восстановление обороноспособности государства (я подчеркиваю — восстановление) реально только при условии восстановления предприятий оборонно-промышленного комплекса. Без изъятия этих предприятий из рук частных предпринимателей и передачи их под государственное управление разговор о восстановлении обороноспособности не более, чем сотрясание воздуха. В случае положительного решения вопроса стоимость боевой техники снизится в разы, а качество существенно возрастет.
5. Тыловое и медицинское обеспечение Вооруженных Сил в случае планируемой передачи этих задач в ведение ОАО неизбежно приведет к коллапсу. Армия в первые же дни боевых действий без наличия и эшелонирования запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов и припасов и имущества останется голодной и не способной выполнять стоящие задачи.
6. Финансирование. Бюджетом на 2009 год расходы на проведение планируемых реформ не предусмотрены. Любые заявления о том, что не потребуется дополнительного финансирования, не могут быть состоятельными, повлекут за собой рост коррупции, многочисленные нарушения законов, а распродажа 40 тысяч объектов Министерства обороны приведет разве что к появлению новых миллионеров. Повышение материального благосостояния офицеров путем выдачи премиальных выплат, а не повышение им денежного довольствия, влияющего на размер пенсии, будет способствовать насаждению рабской зависимости младших офицеров от старших, принимающих субъективные решения о премировании. Пострадают принципиально и ответственно относящиеся к службе офицеры, а пресмыкающиеся получат и материальные блага и продвижение по службе. Примеры: не согласные с Министром обороны начальник Генерального штаба, генерал армии Балуевский, начальник Главного оперативного управления генерал-полковник Рупшин в одночасье оказались не у дел. Сегодняшние лейтенанты придут на смену, и можно прогнозировать их способность к принятию независимых и ответственных решений. Раболепие и преклонение никогда не способствовало формированию личности командира и офицера штаба высокого уровня. Можно с уверенностью прогнозировать рост количества преступлений, связанных с расправами над своими обидчиками. Терпеть унижение собственного достоинства и чести готов не каждый офицер. Но у каждого офицера есть оружие. Полагаем целесообразным пересмотреть такое решение в пользу повышения денежного довольствия.
7. Расформирование армий, дивизий, полков, реально приведет к окончательному развалу Вооруженных Сил Российской Федерации, а планируемое сокращение ведущих управлений Генерального штаба — к его уничтожению, как органа стратегического звена управления. Вдумайтесь, пожалуйста. Главное оперативное управление, мозг армии 560 человек численность, планируется сократить до 222. Более, чем на 60%. А ведь там каждый имеет чисто определенный участок ответственности, и по этому участку приняты коллегиальные решения. Их изменять нельзя. А что получается? Если я выскажу свое несогласие, я завтра же буду изгнан из Генерального штаба. Вот какая ситуация есть в нашем Генеральном штабе. Видимо, представление сегодняшнего руководства военного ведомства сводится к тому, что задача Вооруженных Сил состоит в беганье по горам Кавказа за бандами Басаева и других полевых командиров.
Никакое расширение НАТО, никакая ситуация на восточных рубежах, никакие анализы и оценки профессиональных военных о возможности возникновения войн и военных конфликтов не побуждают нынешнее руководство к необходимости серьезной работы по восстановлению обороноспособности государства.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать один вывод: нынешнее руководство Минобороны необъективно оценивает реальное состояние Вооруженных Сил, не видит первостепенных задач по восстановлению обороноспособности государства, и по этой причине вводит в заблуждение руководство страны, Верховного Главнокомандующего относительно целей и задач предстоящего очередного реформирования Вооруженных Сил.
Реализация намечаемых мер по формирования нового облика Вооруженных Сил приведет к полной неспособности Вооруженных Сил отразить возможную агрессию.
Цели и задачи реформ Армии должны быть рассмотрены на заседании Совета Обороны, Совета Безопасности, как вопросы особой государственной важности.
Кроме указанных Советов в России существуют и институты гражданского общества, одним из которых является Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации. Каждый гражданин, а тем более институт гражданского общества, не только имеет право, но и обязан активно участвовать в жизни государства и он участвует. Однако даже в таких важных делах, как реформа Вооруженных Сил, здесь знают большей частью, наверное, из газетных публикаций, о возмущенных до предела граждан. В Государственной Думе есть Комитет по обороне, Комитет по безопасности, наверное, и они не совсем осведомлены о задачах, целях, сроках и стоимости вот этой планируемой так называемой очередной реформы.
Было бы правильным и целесообразным в Государственной Думе создать рабочие группы для планирования и организации контроля со стороны институтов гражданского общества за деятельностью Вооруженных Сил. Опыт европейских государств свидетельствует о высокой эффективности такой деятельности. Для примера, в Испании отменен возрастной ценз. Или, например, любой офицер Бундесвера, выходящий на пенсию, не теряет ни одного цента от того, что имел на день увольнения. И плюс, его пенсия индексируется постоянно, в зависимости от уровня инфляции. Так решило гражданское общество.
Наличие такой группы в Государственной Думе позволило бы, не отвлекая депутатов от законотворческой работы, организовать и проводить действенный контроль за деятельностью Вооруженных Сил (от министерства до воинских частей) с привлечением к этой работе военных профессионалов из состава Комитетов ветеранов, Советов ветеранов, минимально задействуя членов комитетов Государственной Думы. Такая деятельность имеющихся институтов гражданского общества позволила бы решать именно те задачи, которые они и должны решать в цивилизованном государстве.
К рассмотрению проблем реформирования военного ведомства полагаю необходимым привлечь Совет Безопасности, Российскую академию наук, как это было и раньше, ветеранов Вооруженных Сил из числа группы генеральных инспекторов и представителей институтов гражданского общества. Целью работы можно было бы определить выработку реалистичной концепции национальной безопасности, военной доктрины Российской Федерации, определение нового облика Вооруженных Сил, их численности с учетом всех угроз и рисков национальной безопасности, мобилизационных возможностей, объемов и сроков создания необходимых запасов материальных ресурсов.
Полагаю необходимым поставить вопрос о выводе из подчинения Минпромторга всех предприятий оборонно-промышленного комплекса и передачи их под государственное управление, например, Министерству оборонной промышленности, план работы которого должен утверждаться Председателем Правительства и согласовываться с Президентом Российской Федерации.
ЗЮГАНОВ Г. А.
Наша трагедия заключается в том, что сегодня во многих кабинетах, в том числе и министерских, сидят не те, кто думают о безопасности, не те, кто думают о гражданском обществе, о справедливости, а сидят те, кто, собственно говоря, и является авторами вот такого рода кризисных явлений.
ТРЕТЬЯКОВ Б. С.
Передача военных технологий осуществляется по указанию товарища Путина Владимира Владимировича и по соглашению в области оборонных технологий между Российской Федерацией и Соединенными Штатами. У нас целое управление Генерального штаба занимается вот этим соглашением в области оборонных технологий.
ИЛЮХИН В. И., депутат Госдумы, председатель «Движения в поддержку армии и оборонной промышленности»
Мы сегодня видим фактически системный кризис, системное разрушение нашей государственности, после которого мы можем потерять суверенитет и национальность. По экономике страны нанесли удар. Отечественного станкостроения нет, машиностроения нет, тяжелой индустрии нет, своей электроники нет, сельхозиндустрии нет. Только в прошлом году мы купили продовольствия за рубежом более, чем на один триллион (35 миллиардов долларов).
Второй удар — по нашим Вооруженным Силам. Третий удар по нашему Оборонному комплексу. Четвертый удар по нашей нравственности и демографии. За последние 15 лет количество школьников у нас сократилось на 5 миллионов.
Сегодня Вооруженным Силам не хватает, в первую очередь, новых вооружений. Вооруженные Силы действительно так и остаются, по сути дела, на втором, на третьем поколении в своих вооружениях, в технике и так далее, и так далее. Натовские армии шагнули уже давно вперед. По большому счету, мы сорвали программу перевооружения Вооруженных Сил тяжелыми стратегическими ракетами. Сегодня бронетехника изношена на 80%, самолетный парк изношен тоже на 80%. Вот если внешне взять демагогию Сердюкова и всех остальных, то, казалось бы, абсолютно правильно. В полку осталось два самолета. На этот полк есть командир полка, полковник, два заместителя подполковника, пять майоров, десять капитанов, условно. Конечно, логика такова, сократить этот полк, а точнее, сократить этот штат. Но должен возникать главный вопрос, а этот полк призван выполнять важные стратегические задачи или оперативно-технические задачи? Да, был призван, и сейчас эти оперативно-тактические задачи стоят перед этим полком. Давайте технику пополнять, давайте кадры выращивать, чтобы полк был боеспособным.
Институт прапорщиков мичманов упраздняется, костяк, хребет, на котором держатся многие службы. Закон об обороне абсолютно несовершенен. У нас сложилась авторитарная форма правления, при которой парламент страны абсолютно отрешен от решения вопросов обороны и безопасности. Все на Президенте. Это даже не вписывается в Конституцию Российской Федерации и другие нормативные акты. Скажите, при Горбачеве мы глубоко обсуждали проблему вывода наших войск из Германии, и вообще объединение Германии, стратегически важный вопрос, я имею в виду на уровне парламента? Нет. Один человек, вместе с Шеварднадзе решил эту проблему. Послушайте, мы в какую зависимость наше государство поставим? От воли одного человека, умный он или не умный, плохой или не плохой. Теперь посмотрите на современную действительность, Путин принимает решение в одностороннем порядке уничтожить нашу военную базу на Кубе, нашу военную базу во Вьетнаме. В одностороннем порядке решаем утопить нашу станцию «МИР», которая могла бы выполнять, как говорится, действительно стратегически важные разведывательные задачи.
Закон об обороне должен быть переработан.
Ни кто-нибудь, а лидер Партии «Единая Россия» сегодня нам натворил такое, из чего мы с вами не выйдем. Все Правительство, уважаемый Дмитрий Анатольевич, работает против страны и против государства.
ЗЮГАНОВ Г. А.
Я был на Лурдесе (бывшая военная база СССР на Кубе), когда мы это обосновывали. Там виден был любой объект, взлетающий над Америкой. Там было слышно, как ведутся финансовые переговоры на Нью-Йоркской бирже. Более эффективной базы трудно себе представить. Она в идеальном положении и в идеальном состоянии была. Фидель Кастро два года кормил наших офицеров и солдат, когда Ельцин туда ни копейки не перечислял. Убеждаем Путина, говорю — вот я там был, провел со всеми переговоры, годовая себестоимость всего 150 миллионов, ведь это крошечные средства. Нам надо иметь на планете 3-4 базы: Камрань, мимо которой плывут все товары с Персидского залива в Китай, Корею, в Японию, надо Лурдес иметь, откуда видны все стратегические опасности, надо иметь еще на Черном море, Средиземном, Тарту сохранить и т. д. Расходы-то минимальные. У нас нет ни одной базы, куда можно заправиться заехать. Оказывается, пообещал сенаторам уничтожить эту базу.
Генерал армии ДЕЙНЕКИН П. С., бывший Главнокомандующий ВВС РФ
Воздушный флот России должен быть сильнее воздушного флота наших соседей. Это надо помнить каждому, кому дорога военная мощь нашей Родины. Эти слова принадлежат великому князю Александру Михайловичу. Он сказал их в 1912 году. Он был основателем нашей Российской авиации.
Военная реформа является проблемой не только для Вооруженных Сил. Это важнейшая функция любого государства, и в данном случае всего российского народа. Она не может начаться внезапно и закончиться в какой-то определенный срок. Этот сложный и всегда болезненный, особенно для военнослужащих, процесс носит длительный характер.
Когда было принято решение о строительстве Вооруженных Сил России в мае 1992 года, оно заключалось в переходе от пятивидовой структуры сначала к четырех, а затем и к трехвидовой. Кроме упразднения ракетных войск стратегического назначения как вида Вооруженных Сил были объединены Военно-воздушные силы и ПВО. Были интегрированы в один два главных штаба в тыл и многие другие, дублирующие друг друга структуры. Суть противовоздушной обороны при этом не разрушалась, а наоборот, усиливалась, особенно за счет слияния истребительной авиации Военно-воздушных сил и противовоздушной обороны.
Все разновидности обороны вписались в свои родные виды Вооруженных Сил — противотанковая и противодесантная в сухопутные войска, противолодочная и противоминная — в Военно-морской флот, а противоракетная и противовоздушная, естественно, в Военно-воздушные силы. Щит и меч (противовоздушная оборона и военно-воздушные силы) должны быть в одних руках. А в воздушно-космической сфере должен быть один хозяин. Это — Военно-воздушные силы. Внутри самих ВВС сейчас сочетание организационно-штатных структур и боевых возможностей наиболее удачно достигнуто в военно-транспортной и дальней авиации. И переподчинение остатков морской ракетоносной авиации под командованием дальней нужно было провести в жизнь давно. Потому что и морская ракетоносная, и морская дальняя авиация совместно действует против авианосцев и флота.
В отношении фронтовой авиации, укрупнение воздушных армий то ли до уровня оперативных командований, как планируется в реформе, то ли до воздушных флотов, как это было в Люфтваффе. Не только в названии дело. В свое время, в начале 90-х, при строительстве Военно-воздушных сил России нами вначале уже были созданы четыре командования — дальней, военно-транспортной фронтовой авиации и командования резервов и подготовки кадров. То есть сокращение управленческих структур было достигнуто. Однако продержались эти командования, к сожалению, недолго. И были Генеральным штабом упразднены.
В боевых уставах Военно-воздушных сил США есть такое положение: чтобы лишить авиацию ее преимуществ, ее надо подчинить сухопутным войскам. Это утверждение справедливо, но не совсем. Оно не касается армейской авиации, то есть вертолетов. Она-то как раз и является эффективным средством поражения в руках общевойсковых командующих на поле боя. Ее необходимо вернуть в сухопутные войска. Тогда в локальных конфликтах нам не придется применять дальние бомбардировщики-ракетоносцы по принципу из пушки по воробьям. И тем более терять высоко подготовленные экипажи.
В свое время авиационные базы хорошо зарекомендовали себя в Арктике. Это была наша передовая — и Оленья, и Воркута, и Тикси, и мыс Шмидта, и Анадырь без Абрамовича. Все это содержалось в образцовом состоянии. Они содержали в эксплуатационном состоянии авиационную инфраструктуру и надежно обеспечивали боевое дежурство экипажей дальней авиации у берегов Америки. Причем, с попутной и встречной дозаправкой топливом в полете от самолетов-танкеров. Об этом мало, кто знает, но таких рейдов мы выполнили тогда 340. И летали тогда в Арктике не парами, а дивизиями.
Это тяжелые самолеты и каждый из них является летающей подводной лодкой с 12-ю или 6-ю боезарядами, в каждом полку было по 20 машин. Летали дивизиями, 2 полка 40 самолетов-ракетоносцев и такое же количество самолетов-танкеров. Вот только командованию ВВС сейчас нужно хорошо подумать о том, кто поведет полк или бригаду в бой, а кто останется на хозяйстве — командир базы или комбриг.
За Арктику нам надо взяться всерьез. Тот, кто не только присутствует, но и владеет Арктикой, тот владеет, если не всем миром, то как минимум Северным полушарием. И здесь авиация тоже должна сыграть свою ведущую роль.
Одним из важнейших вопросов для армии является управление. Централизованное управление под руководством Главнокомандующего позволяет обеспечить ее основные усилия на главных направлениях.
При нынешнем боевом составе Военно-воздушных сил везде одинаково сильным быть нельзя. И авиация должна применяться как маятник, маневрировать с одного театра военных действий на другой и обратно. И авиационное соединение ни в коем случае нельзя закреплять за округами, авиабазами и местами постоянной дислокации, как, к примеру, зенитно-ракетные войска. И главное командование вида Вооруженных Сил необходимо сохранять по принципу сфер их применения: суша — сухопутные войска, море — флот и воздух — военно-воздушные силы.
В 1989-90 были в Америке на танковом заводе, нам показывали танк, на котором была так называемая GPS. К сожалению, мне не удалось добиться оснащения наших самолетов такими средствами. Побеждает, конечно, не GPS, а навигация. А это очень серьезный элемент боевой готовности и боевой мощи.
Пресловутая численность может быть очень опасным критерием, когда за ней не видят боевые возможности той или иной структуры. Мотострелковая дивизия может вести бой или долго штурмовать какую-нибудь высоту или населенный пункт. Авиационная дивизия дальней авиации той же численности за несколько часов может стереть с лица земли половину континента. Так что надо генштабистам это учесть, и численностью распоряжаться не формально, а осторожно и с умом.
Теперь о кадрах. Премирование приведет к дальнейшему обострению психологической обстановки в воинских коллективах. Это надо отменить. Это крайне несправедливо. Не говоря уже о прапорщиках. Их надо сохранить не только во флоте, но и в авиации.
За время службы я был свидетелем не только жестоких хрущевских, но и других сокращений Вооруженных Сил. Людям не давали дослужить до минимальной пенсии даже несколько месяцев и изгоняли, не заботясь об их дальнейшем трудоустройстве и крыше над головой. И вряд ли реформирование Вооруженных Сил, которые сейчас нас ожидает, будет проводиться с заботой о военнослужащих и членах их семей. Кризис дает нам возможность несколько оттянуть все эти бредовые идеи в отношении военной реформы и использовать экономическую паузу для серьезной коррекции планов по реформированию Вооруженных Сил.
Адмирал СЕЛИВАНОВ В.Г., бывший начальник Главного штаба ВМФ
Реформа имеет две составляющие — политическую и военную.
Политическая практически уже исполнена. Капитал строит под себя Вооруженные Силы, наемные и все другие аспекты этого вопроса мы лучше меня знаете. Поэтому у капитала, отсюда и у Российской Федерации, внешних врагов нет. Не считать же действительно внешним врагом Грузию. Но, как еще учили в царской армии унтера, враг есть еще и внутренний.
Постановление о реализации системы военного образования, то есть о создании 11 учебных центров, Путин подписал 24 декабря. Для Военно-морского флота объединить в одну организацию и Военно-морскую академию, и высшие офицерские классы, и семь военно-морских училищ разной направленности. И еще три центральных научно-исследовательских института.
Реформа применительно к Военно-морскому флоту, как термин, не приемлема, не применима. Потому что политическая сторона уже выполнена, а военная — нет, потому что флота фактически нет.
Я в 1992 году руководил Главным штабом Военно-морского флота. Стремительно списывались корабли, потому что не было денег на ремонт, на их содержание, личный состав разбежался. Нормы сменили. В Советском Союзе была норма — дивизия атомных подводных лодок должна иметь 10-12 атомных подводных лодок. А сейчас всего во всем флоте не более 10-12 атомных подлодок.
Флот сейчас в таком состоянии, что если сейчас все корабли постоянной готовности вывести из Балтийского флота и Черноморского, это будет меньше, чем была Советская пятая оперативная эскадра Военно-морского флота.
Если сейчас объединить все флоты, корабли свести на Северный флот, и то боевые возможности Северного флота будут в разы ниже, чем у Советского Краснознаменного Северного флота.
Морская ракетоносная авиация уничтожена, нет ударной авиации. Командующего авиацией нет на флоте, есть только начальники авиации флотов и начальник авиации ВМФ. На Балтийском флоте, Черноморском флоте по одной подводной лодке и то учебной. Кораблей нет, все списаны, все ушло. Сейчас на боевой службе авианосец «Кузнецов», «Петр Великий», ракетный атомный крейсер, два БПК — это все, что может выйти в море.
На Черноморском флоте самый молодой корабль, это ракетный крейсер «Слава», ныне именуемый «Москва», построенный в 1982 году, 27 лет назад. Все знают, что корабль 30 лет живет, и то это на Черноморском и Балтийском флотах, на Северном и Тихоокеанском флотах они по 30 лет не жили.
За эти 17 лет Россия построила всего одну дизельную подводную лодку «Санкт-Петербург», она меньше большой лодки, средняя лодка, и один корвет «Стерегущий», его назвали корветом, в Советском Союзе их называли «малый противолодочный корабль».
Нет флота, нечего реформировать. Он и не реформируется. Я знаю все параметры этой реформы, ничего не изменилось, кроме этих деталей: убрать мичманов, уволить ряд офицеров и так далее.
Поэтому вопрос стоит о строительстве. Строить надо Вооруженные Силы.
Боевой состав Военно-морского флота ныне не позволяет провести ни одной морской операции. Флот ведет боевые действия двумя способами. Проведением морских операций, проведением систематических боевых действий между операциями. Ни на одну морскую операцию нет сил. Сейчас Военно-морской флот разнородный, этих сил не хватает.
Правильно здесь говорилось, что и военная доктрина должна быть, надо выявить, кто противник, какие нужны силы для этого дела. У нас ведь сейчас масса организаций, которые могут через месяц выдать все это дело, — и Академии Генерального штаба, и сам Генеральный штаб, я уверен, что он четко рассчитает и скажет, что надо делать. И все другие военные научно-исследовательские институты, Военная академия во главе с Гареевым. А потом уже определить, какие должны быть задачи. Если применительно к Военно-морскому флоту, то какой состав. Первый оперативный эшелон для чего он был в океане, в Атлантике, Средиземном море, Тихом и Индийском океанах? Это первый оперативный эшелон для морских операций. Там же ни одного корабля нет, ни одной подводной лодки. А когда они будут определены, противник будет определен, какие операции, что будет главной ударной силой.
Вот сейчас в военной науке введен и применяется термин «использование сил Военно-морского флота», «проекция силы», что мы наблюдали сейчас, поход двух боевых кораблей, в Карибском бассейне два корабля, в Индийском океане. Есть два термина «проекция» и «сила». Проекция есть, это как тень, солнечные часы, чем солнце ниже садится, тем тень длиннее. А силы нет, воздействия нет.
Поэтому правомерно будет ставить вопрос и о военной доктрине, и об обосновании организационной структуры, численности, боевых возможностях Вооруженных Сил в целом и каждого вида Вооруженных Сил. А для ВМФ, в первую очередь, строительство Военно-морского флота, а не реформа.
БАГДАСАРОВ С. А., депутат Госдумы от фракции «Справедливая Россия»
Основным моментом реформы является то, что в течение 25 лет у нас не будет глобальных конфликтов и в течение этого времени мы сможем поменять облик наших Вооруженных Сил, сделать их дееспособными, то есть исправить ошибки ВМФ, ВМС и так далее. А в течение 25 лет, естественно, Россия не будет воевать.
Это положение можно было бы еще как-то понимать до событий на Кавказе. События на Кавказе, в Южной Осетии показали, что это положение не работает.
Это положение не работает еще потому, что в Афганистане сейчас воюют три государства (США, Великобритания и Франция), располагающие ядерным оружием, но при этом они несут серьезное поражение. То есть никто нам 25 лет не даст для того, чтобы мы восстановили военную промышленность, а соответственно, военная промышленность вдруг восстановит все наши параметры, которые были до известной поры.
При этом наличие ядерного оружия на вооружении Российской армии может как-то сдерживающее влиять на НАТО, которое имеет перед нами кратное превосходство и в ВМФ, ВМС и в остальных видах вооружения, и которых, скорее всего, мы не догоним через 25 лет, 50 лет, потому что они тоже не будут стоять на месте.
Есть два направления, которые для нас крайне важны. Где, скорее всего, будет происходить реальная угроза для России. Условно говоря, кавказский и ближневосточный театр военных действий и туркестанское направление. На кавказском направлении мы уже столкнулись с реальностью. Военные действия на этом направлении, скорее всего, будут. Они будут носить специфический характер, но они будут. На туркестанском направлении на сегодняшний день крайне опасная ситуация, потому что даже по признанию самих американцев, этот регион на сегодня является наиболее опасным с точки зрения терроризма.
В связи с этим хотелось бы отметить, что поражает то, что, судя по всему, Генеральный штаб не обобщает опыт ведения реальных боевых действий в реальных ситуациях.
Оккупация Ирака. Оккупация Афганистана. Это показало, что любая европейская армия может оккупировать ту или иную страну, занять все административные центры, используя свое военно-техническое превосходство. Но, если население не воспринимает оккупацию, оно в состоянии организовать сопротивление, нанести поражение противнику. Это показал Ирак, куда американцы ввели 146 и 47-тысячный воинский контингент и который сейчас закрыт в гарнизонах, согласно соглашению с Багдадским режимом, а соглашение написано в Тегеране. Затрачено более 5 тысяч жизней, миллиарды долларов, в стране находится огромная группировка войск, а ситуацию навязывает соседний Иран. В Афганистане 6-8 тысяч бойцов движения «талибан» полностью парализовали движение 62-тысячной группировки американских и других войск НАТО, которые в технике превосходят настолько, что даже говорить не хочется. Движение «талибан» вооружено устаревшими АКА-47, которые произведены даже не всегда в Китае, а даже кустарным способом, устаревшими гранатометами и двумя-тремя на отряд из 100 человек минометами плюс минами, и полностью парализована эта высокотехнологическая армия.
Последние события в секторе Газа тоже показали уникальную ситуацию. До этого, вы знаете, в июне 2000 года была израильско-ливанская война, где произошла вещь, которую нашему Генеральному штабу нужно детально изучать. Израильская армия считается одной из лучших на Ближнем Востоке, превосходно вооруженная, имеющая прекрасную авиацию, бронетанковые и другие части. Она потерпела поражение не от страны, не от группы стран, а от одного-единственного исламского движения «Хезболлах». За несколько дней было уничтожено 48 танков «Меркава». Израильская армия не выполнила ни одной из поставленных перед собой задач, и, по сути, само израильское руководство призналось в поражении. При этом иранские специалисты, готовящие «Хезболлах», не пострадали. А сколько погибло российских офицеров и солдат в Южной Осетии, где этот опыт был полностью проигнорирован, и на базе осетинских отрядов самообороны не были созданы дееспособные боевые формирования, которые понесли поражение?
Бои в секторе Газа, которые недавно произошли, — это вообще уникальный случай. Огромная израильская армия, которая вынуждена была призвать резервистов, а в сухопутных войсках израильской армии 150 тысяч человек, но они при этом призвали еще резервистов. Вся авиация, вся бронетехника, на границе с Газой было 10 тысяч бронеобъектов — танков «Меркава», БТРов и т. д. Самое же боеспособное формирование ХАМАС — так называемая дивизия имени Зайдина Касама, насчитывает 10 −12 тысяч человек, она вооружена опять автоматами Калашникова, двумя-тремя гранатометами и больше ничем. Ни одной из поставленных задач израильская армия в секторе Газа не выполнила. Не были уничтожены полностью системы «нурсов». Израильская армия не дошла до границы с Египтом, а это всего-навсего лишь 30-40 минут езды на джипе.
Государство Иран к началу 2000 года со всех сторон было окружено своим стратегическим врагом. Американцы в Афганистане, в Центральной Азии, мощнейшие группировки сухопутных войск и ВМФ в Персидском заливе. Со всех сторон была окружена страна. Они за десять лет, используя большое количество долларов, поступающих от продажи нефти, по сути, модернизировали свою систему настолько, что сделали ее очень высоко боеспособной. Именно они одержали победу над американцами в Ираке, в Ливане и т. д.
Во-первых, у них лучшие воинские части, в том числе ВМС, ракетные части, буквально вчера уже был запуск космического спутника, то есть они имеют уже ракеты соответствующей дальности, сосредоточены в одной единственной структуре под названием «Корпус стражей исламской революции». Это почти 400 тысяч человек. Это высокомобильные, дееспособные части, которые и берут на себя проведение некоторых операций за пределами страны. Плюс к этому есть армия как второй эшелон. И есть так называемый подготовленный резерв — ополчение «Пасидж».
ТРЕТЬЯКОВ Б. С.
Мы боевой опыт проведенных операций на всех высотах, на Ближнем Востоке, естественно, изучаем. Но применять сегодня этот опыт некому и нечем.
ИВАШОВ Л. Г.
Завтра нужны авианосцы, новые атомные подводные лодки. Но, например, Александр Григорьевич Лукашенко уже несколько лет как ввел так называемую территориальную оборону. И офицеры запаса, и солдаты проходят по сути дела специальную партизанскую подготовку. И нам придется. И казаки наши в Союзе казаков тоже подобное начинают отрабатывать. Но делать это основным не нужно. Сегодня нужно мощнейшим образом подключить наши конструкторские кадры, искать новые способы сдерживания агрессии. Главная задача — сдержать. Американцы 4-6 часовой мощный короткий удар и ультиматум в отношении нас сегодня предусматривают. Нам нужно сконцентрировать какие-то ударные силы, найти новые, чтобы неотвратимым был удар по территории США, по территории стран Европы.
ЗЮГАНОВ Г. А.
Ленину досталась истерзанная страна, где советская власть была пятачком 7% территории. В Туле был единственный оружейный завод, который мог что-то дать Красной Армии. Армия, действительно, вся разбежалась. Но он принял всего три решения, которые позволили сформировать армию. И она за годы Гражданской войны с нуля выросла до 5 миллионов человек и сумела выдавить из всех портов знаменитую Антанту. В 1929 году мы не производили ни одного танка, ни одной машины, ни одного самолета, ни одного комбайна. Резервов не было, ресурсов не было, экономики почти не было. Кадров подготовлено не было. За год строили примерно 600 предприятий, а потом больше. К 1941 году за десять лет создали лучший танк Т-34.Фашисты так и не сделали похожую машину. Причем, снимите броню — это был лучший трактор того времени. Легендарный завод ГАЗ вместе с «Фордом», к слову сказать, 30 цехов построили за 18 месяцев. А сейчас поехал Путин и будет думать, как этот завод сохранить. Создали авиационную промышленность. Подготовили кадры, и штурмовик ИЛ-2 был лучшим самолетом. Гитлер пригласил Мессершмитта, брызгал слюной, топал ножками, — тот ему такую машину так и не сделал. Сделали легендарную «Катюшу» БМ-13, которая оказалась суперсовременной.
Для того, чтобы решить ряд военно-технических задач, поехали в Англию и отца Капицы Петра Леонидовича привезли сюда. Он сказал — я без лаборатории не поеду, я ученый. Купили за золото, последнее выгребли, привезли. Он показал — вот тут будет институт, тут мой коттедж, а вот такое штатное расписание. И выполнили все его требования. Кстати, он спас много кораблей, когда придумал, каким образом спасаться от магнитных мин. Я вам просто говорю, что все это за период в 10 лет, не в 25 лет сделано. Если бы мы эту задачу не решили, нас фашисты расколотили бы в щепки. Сталин принял гениальное решение — отодвинуть на 300 километров границу. Больше всего Сталина «лупили» за пакт Молотова-Риббентропа. Если бы фашисты начинали войну с эстонской границы, напрямую до Ленинграда ровно 140 километров. В первый месяц войны они продвигались со скоростью 35-40 километров в сутки. Они были бы в Питере, в Ленинграде через 5 суток. Тогда бы ни Ладога не спасла, ни Пулковские высоты, ни все остальное.
Генерал-полковник ХЬЮПЕНЕН А.И., бывший член Военного совета Московского округа ПВО
В 2006 году Президентом отражена концепция воздушно-космической обороны на переход до 2016 года и дальнейшую перспективу. Целиком и полностью наконец-то пришли к выводу, что сегодня воздушное пространство и космос — единая сфера вооруженной борьбы. Единая сфера. Ее нельзя разрушить.
Слияние воздушного и космического пространства в единую сферу вооруженной борьбы обусловило тесную интеграцию воздушных и космических средств нападения. Сегодня воздушно-космическая безопасность страны — одна из важнейших составляющих безопасностей государства. Интеграция воздушного и космического оружия в единый комплекс ударных средств агрессии определила необходимость иметь такой же единый комплекс средств ее отражения.
Сегодня мы имеем пять относительно самостоятельных систем: ПВО, ПРО, ПКО, контроль космического пространства, ПРН. Все они находятся в разных видах, в разных родах войск. И могут решать только частные задачи, ограниченные задачи по отражению воздушно-космического нападения противника.
Воздушно-космическая оборона (или ПВО в прошлом) — это форма ведения боевых действий по защите объекта от средств воздушного нападения, по срыву воздушных операций и так далее. Значит, со всеми вытекающими последствиями для командира, что он такой же общевойсковой командир, как общевойсковой командир в сухопутных войсках. У нас основы боевого применения те же самые, что и в обычных войсках. Командир соединения ПВО, объединения ПВО — это общевойсковой командир, он не организует взаимодействие родов войск — ЖРВ, РТВ, авиации — а он принимает решение на боевое применение этих родов войск. Разница колоссальная между организацией взаимодействия и решениями.
ВКО, ПВО страны, например, или объекта — это, прежде всего, комплекс мероприятий и ведение боевых действий. А вот комплекс мероприятий, если речь идёт о ВКО страны, это колоссальные мероприятия. Это политическое мероприятие, это организационное мероприятие, это экономические, военные мероприятия, правовые, которые направлены на то, чтобы та же самая воздушно-космическая оборона была непреодолимой для противника.
Я думаю, что те мероприятия, которые были проведены в 1997 году, они были разгромными. Разгромлены капитально, разгромлены и Военно-воздушные силы. Военно-воздушные силы прежде всего должны быть наступательной, ударной силой, а сегодня она может быть только прифронтовой. Все истребители выброшены туда.
Прошло три года, и об этой концепции ведется только один разговор. И в подсистемах ВКО все запутались, и никакого результата не видно. Под системой ВКО надо понимать единство сил и средств, которые обеспечивают борьбу с воздушно-космическим противником под единым командованием, под единым руководством и под единой ответственностью. И сегодня структуры, которую нам продиктовал противник. А ее надо создавать.
Решение простое. Есть возможность начать создание воздушно-космической обороны с Академии. В Академии есть предложение создать экспериментально учебный макет, на котором отрабатывать на первый случай управление, а голова потом обрастет всем остальным.
Полковник ФОМКИН Б.А., Ученый секретарь Научного совета ВВША им. Жуковского
Сейчас шла речь о том, что необходимо создание новых авиационных комплексов и так далее. Их создают ученые. Если говорить о заслугах Академии им. Жуковского, то сегодня в авиации нет ни одного самолета и вертолета, в котором бы в той или иной мере не были реализованы идеи ученых Академии. А сегодня мне больно говорить о том, что происходит. Разрушается научный потенциал наших ведущих академий. В СССР, когда было 167 высших учебных заведений, 75-80% ученых было сосредоточено в вузах. И они определяли перспективы развития военной науки и техники, качество подготовки авиационных специалистов, а также систему подготовки научно-педагогических кадров, то есть тех высших специалистов, которые должны готовить соответствующие кадры.
Наиболее серьезный удар наносится по подготовке инженерных кадров по инженерно-авиационной службе. Это касается прежде всего тех учебных заведений, которые либо разрушаются, либо переезжают с насиженных мест. Начнем с Академии Жуковского. Она сейчас объединилась с нашей родной Академией Гагарина, и через два-три года после окончания обучения оставшихся слушателей и курсантов должна переехать в Монино. Это значит потеря 80 докторов наук из числа гражданского персонала, это потеря более 200 кандидатов наук, потеря научных школ, диссертационных советов, которых в Академии 7 докторских диссертационных. И разрушение всей базы. В то же время принимается решение о подготовке таких специалистов в Воронежском университете, куда перед новым годом в экстренном порядке перебрасывают на самолетах военно-транспортной авиации всех курсантов Иркутского училища. Этот замечательный университет, который готовит замечательных специалистов, но не тех, которые требуются по инженерно-авиационной службе. Там готовят метеослужбы, аэродромные сооружения, то есть не имеющих отношения к борту летательного аппарата. И спрашивается: как теперь их обучать, когда в Воронежском университете для этого дела нет ни педагогов, ни научных школ, ни соответствующей базы.
И теперь получается следующая ситуация: в Академии есть все, чтобы готовить авиационных специалистов и инженеров и научные кадры, научные школы, диссертационные советы и т. д. Но не остается никого, кого нужно готовить. С 2007 года прием курсантов прекратился. В этом году нет никакого набора — ни слушателей, ни курсантов. Ведущие специальности, сделанные основателями научных школ, автоматизированная система управления, РЭП, метрология переданы в тот же Воронежский университет, где нет никаких специалистов. Подготовка руководящего инженерного состава, дело Академии, передано в руки Академии Гагарина. И складывается ситуация, что в скором времени у нас не только некого будет готовить, но и некому будет готовить.
Мы в Академии разрушаем всю базу, а в Монино должны создавать заново. А сколько это стоит, пока никто не просчитывал. Бывшее административное здание Академии — знаменитый Петровский дворец — 10 лет реставрировали и модернизировали. Затратили на это 50 млн. долларов. А таких зданий, как петровский дворец, можно построить десятки. 60% базы вообще нельзя перевезти. В Академии моторно-испытательная станция, знаменитая, единственная была. Это целый заводик, на котором производятся испытания реальных современных двигателей СУ-27, МИГ-29 с обработкой результатов в темпе проведения эксперимента и передача на вычислительный центр. Используются в учебном процессе, для подготовки слушателей, адъюнктов и так далее. Перевезти его, демонтировать и собрать на месте никто не сможет, штанов никаких не хватит. Это будет просто уничтожено.
То же самое теперь, базу нужно создавать в Воронеже. Для этого ее нужно перевезти из Иркутска. А опыт показывает, что когда с ликвидированного Рижского училища перевозили в Иркутск базу, то привезли кучу металлолома и всякие непригодные учебно-технические средства.
Если хотят сохранить в военно-воздушных силах подготовку научных кадров, которые могли бы разрабатывать новую авиационную технику, двигать науку вперед, которые могли бы готовить квалифицированные кадры для подготовки соответствующих специалистов, не нужно трогать ее, оставить на месте, победить это стремление или план распродажи 40 тысяч военных объектов.
Что касается Академии Жуковского, еще до первого распоряжения Правительства мы получили письмо от замминистра уважаемого господина Кудрина о том, что они претендуют на освобождающееся здание под казначейство и т. д. То есть сфера влияния уже в высших кругах распределена. И сейчас этот дележ продолжается. Если Академия и не только Академия, это касается РВСН, это касается разрушения и других вузов, — этого допускать нельзя. Тогда мы отстанем от нашего вероятного противника не на 5-10 лет, а на 50 и более лет.
ЗЮГАНОВ Г. А.
У нас было 15 авиационных заводов, которые производили полторы тысячи аппаратов примерно в год. В прошлом году получили со своих стапелей, из своих цехов 8 самолетов, примерно 130 списали. У нас было 65 военных училищ, они хотят оставить около 15. Я считаю, просто диверсия. Более того, ЛИИ — летный испытательный Институт хотели закрыть. Мы по Жуковску специально принимали решение, отдельной строчкой включали в бюджет.
Полковник БЕЛОВ П. И., профессор Академии геополитических проблем
Мы из-за реформирования лишаемся нашего основного средства сдерживания — баллистических ракет, которые принадлежат ракетным войскам. И я позволю сказать несколько слов и о морских ракетах, баллистических ракетах подводных лодок. Хочу подтвердить то предупреждение, которое было сделано три года назад в журнале «Форин афферс» о том, что Соединенные Штаты впервые за 50 лет приближаются к возможности одним ударом решить нас ядерного арсенала, и можно будет парировать той системой ПРО, которая создается у американцев. Через полтора месяца после этой публикации тогдашний Верховный Главнокомандующий Путин сказал в очередном обращении Федеральному Собранию, что мы обладаем новыми ракетными комплексами, которые могут с гиперзвуковыми скоростями парировать в непредсказуемых траекториях любые антиракеты. Он это сделал с подачи генерального конструктора, ныне единственного на все баллистические ракеты подводных лодок и ракетных войск Соломонова. Тот действительно убеждал нас публично, что подвижная система базирования «Тополя-М» и «Булавы», которая вот-вот должна создаться, обеспечит неопределенное представление о местоположении, что в полете эти ракеты способны преодолеть любую противоракетную оборону и что в рамках тех моделей, которые есть, мы имеем те ракеты, которые не способны создать ни американцы, ни французы в течение ближайших 15 лет.
Человечество переживает уникальный период, когда ресурсов крайне мало, а людей все больше. Это значит, что мы встали на тропу войны за ресурсы. Это значит, что без России, без очередного передела дела не будет. Поэтому нужно исходить из реальности угрозы с целью захвата и распределения наших ресурсов. И вот на этом пути сдерживают наши баллистические ракеты наземные и баллистические ракеты подводных лодок.
ПРО работает против баллистических ракет. То есть таких, полет которых подобен движению камня, брошенного и летящего по свободной траектории. Траектория высока. Значительная часть за пределами атмосферы, то есть выше 100 километров. Имеет три участка с работающими двигателями, свободный полет, за пределами атмосферы и участок входа. Поэтому, естественно, факторов довольно мало. Можно рассчитать траекторию с высокой точностью, попасть куда надо на расстояние 10 и более тысяч километров.
В этих условиях есть три способа парирования противоракетной обороны. Это массовый одновременный запуск большого числа реальных и ложных блоков. Поскольку значительная часть траектории проходит в безвоздушном пространстве, то роль ложных блоков выполняют пузыри металлизованные, которые распускаются в вакууме. Они так же отражают радиолокационный сигнал, как и боеголовки. Когда дело подходит к завершающему этапу, трудно, если массовый запуск, отличить, где реальное, где ложное, встретить и рассчитать. Вот это было у нас до сих пор и некоторое время еще остается и сдерживает. Именно эта идея и погубила в свое время американскую стратегическую оборонную инициативу.
Есть второй способ. Если после запуска придать через какой-то момент импульс скорости боевым блокам, они изменят траекторию. Поэтому те расчеты, которые были раньше в противоракетной обороне, устаревают и можно прорваться. Вот нас убеждают, что именно эти ракеты способны к такому маневру. Это нереально.
Наконец, есть третий способ. Вообще-то лететь не по баллистической траектории, а планировать, эпизодически отталкиваясь от атмосферы, примерно так, как летит камень вдоль спокойной воды, отскакивает, и здесь тоже ничего не годится. Но американцы, понимая все это, пробили в свое время, заключая договоры, что новые ракеты при испытаниях нельзя расшифровать, телеметрию, оснастили радар в Норвегии, затем поставили еще два радара в Тихом океане. И поскольку о каждом испытании мы сообщаем, значит, слетается все, что можно, снимается вся информация о реальной скорости, о телеметрии. Далее отслеживаются пункты падения. Таким образом, те маневры, которые могут производить наши ракеты, они имеют. Маневр этот не может быть случайным, произвольного направления. Он может быть лево, право, чуть вниз. Поэтому вся информация у американцев есть.
Имея такую информацию, заранее можно рассчитать набор типовых полетных заданий, оснастить антиракеты. И вот они уже оснащены в Аляске и Калифорнии. Можно получить информацию и встретить.
Второй способ парирования. Американцы оснащают средства поражения на втором участке траектории. Это те лазеры, о которых говорил Леонид Григорьевич. Далее система корабельных антиракет. Кстати, наши новые ракеты должны лететь по низким траекториям, то, что как раз нужно корабельным антиракетам. И наконец, первый эшелон — принято решение установить в Чехии и Польше. Я хотел бы подчеркнуть, что это чрезвычайно коварная вещь, несмотря на то, что там десяток антиракет они должны установить.
Потому что объединенная система ПВО и ПРО сейчас в Соединенных Штатах делает акцент на уничтожение еще на маршрутах патрулирования либо в начальный момент старта, когда на одной ракете 10 блоков летит. И, имея данные о местоположении мобильных ракет, они обеспечивают практически поголовное уничтожение всех мобильных ракет. Примерно то же смогут сделать и с нашими баллистическими ракетами подводных лодок, потому что лодки не патрулируют, а у них еще сохранилась какая-то система противолодочной обороны Поэтому они ориентируются, что если что-то и взлетит, то это будет ничтожно мало. Три ракетных дивизии, которые расположены в Европейской части — Бологое (Тверская область), Козельск (Ивановская область) и Тейково (Калужская область), куда устанавливаются новые мобильные «Тополи», их траектория пролегает над северной Европой, это в ведении этих антиракет, этих десяток. Таким образом, они гарантированно создают систему, которая будет работать на трех эшелонах до старта, в начальный момент старта, на промежуточной траектории и на подходе.
Неуклонно сокращается количество шахтных ракет, которые действительно могли обеспечить одноразовый залп большим числом реальных и ложных блоков таким образом, что к 15-му году мы остаемся без них. Взамен нам составлена программа 6-9 «Тополей», и обещали, что «Булава» должна быть. В этом году еще несколько. Вот у меня есть данные. Я могу проиллюстрировать, что динамика такова, что к 2015 году мы, дай Бог, будем иметь полторы сотни наземных межконтинентальных баллистических ракет. Есть большие сомнения в «Булаве». Вроде бы есть новая «Синева», но под нее нет соответствующих подводных лодок. А возможности американской ПРО к 15-му году будут связанвы с парированием примерно 300 боевых блоков. То есть колоссальный запас.
По тактико-техническим данным наш «Тополь», который никто не может создать в течение 15 лет, действительно, не имеет аналогов. Но он уникален не из-за технологической немощи других стран, а из-за того, что это абсурд. Идея мобильного базирования хороша, но если нам удалось бы сделать малогабаритное, защищенное и маскируемое под рефрижераторы либо под трейлеры и расположить их в режиме патрулирования, тогда это была бы идея. А из-за габаритных характеристик он легко демаскируется.
Если ранее были видеосъемка, фоторазведка, то радиотехнические средства обнаруживают буквально с 15-минутной частотой с точным расположением вещей.
Что касается «Булавы», которую так хорошо рекламируют, то это тоже есть некая убогость, ее забрасываемый вес чуть больше тонны. Там будет, кто говорит 6, а кто говорит, 10 блоков. И обратите внимание, при таком забрасываемом весе невозможно говорить о сколь-нибудь непредсказуемом маневре. Потому что, чтобы придать должный импульс или действительно сделать маневр, как у нас были в свое время глобальные ракеты, которые могли лететь через Южный полюс, нужны довольно мощные двигатели. У нас же там таких двигателей нет, поэтому трубка траектории довольно узка, маневр возможен, маневр предсказуемый, он известен. И поэтому это все совершенно не удовлетворяет тем требованиям, которые предъявляются для преодоления ПРО.
Какое могло бы быть предложение? Мне представляется странным, что мы новый «Тополь-М» кладем на грунтовые автошасси. Крайне неудовлетворительна поперченная устойчивость, давление на грунт 12 тонн, чуть-чуть с колеи свернешь, опрокидываешься.
Почему нам ее не положить в железнодорожный вагон? Ведь у нас были уже системы железнодорожного базирования. Но они были совершенно неудовлетворительные, потому что они были оснащены ракетами с десятью блоками индивидуального наведения, импульс которым придавался двигателем на жидкостном ракетном топливе, самовоспламеняющемся. Поэтому любая авария с этим комплексом, а там, если стартовый вес ракеты был более 100 тонн, вся сцепка имела основную платформу прикрытия, колоссальное давление на рельсы, мы вынуждены были оснастить мощными рельсами Сибирь и все остальное. И все равно в случае аварии произошел бы пожар, взрыв, средства оказания помощи могли бы подъехать через 8 часов. И эти последствия соизмеримы с колоссальным радиоактивным заражением.
А «Тополь» при своих характеристиках легко кладется в один вагон под рефрижератор. Он обеспечивается бронезащитой, не оказывает такого серьезного давления на грунт, его можно было бы поставить, рассредоточить и действительно ввести в вагоны.
Необходимо реализовать исследования, которые были направлены на маскировку боевых блоков, но путем окутывания их плазмой. Такие проработки в свое время делались. И это более серьезно, чем технология «СТЭЛС».
Времени до 2015 года крайне мало. После этого, ощущая полную безнаказанность, нас поставят не только на колени, они же и будут требовать все, что угодно.
САВИЦКАЯ С. Е. Депутат Госдумы
Наш «круглый стол» очень полезен нам, депутатам. До Комитета по обороне и безопасности, я думаю, какие-то вещи Геннадий Андреевич донесет. Просьба такая: не закончить на этом разговор. Со всеми, с кем можете, говорите об этом и поднимайте людей, объясняйте им ситуацию в стране.
ЗЮГАНОВ Г. А.
Есть закономерности в развитии государства. В последнюю очередь в любой стране разваливается военная структура, ибо она имеет более высокую дисциплину, управление и самые глубоки традиции. Вот сейчас мы подошли к этой стадии. К сожалению, будет усугубляться все это нарастающим системным кризисом и отсутствием способов решения проблем, которые стоят. Через неделю в Генштабе будет большая встреча. Только от нашей фракции записалось три десятка депутатов. Задача — квалифицированными людьми очень энергично отстаивать все, о чем мы здесь говорили.
У нас есть свои подразделения. Есть движение в защиту армии и военной науки. У нас есть штаб протестных действий, который собирается каждый вторник. Туда входят женские, студенческие, военно-патриотические, офицерские, ветеранские организации, 10 профсоюзов. Там почти 30 организаций. Мы каждые две недели проводим ту или иную акцию. В прошедшую субботу мы проводили акцию против роста цен и зато, чтобы приняли нашу программу оздоровления обстановки. Правда, телевидение показывало, что «Единая Россия» вывела больше. «Единая Россия» вывела в 10 раз меньше людей. Они вывели в четырех точках, а мы вывели в 500 точках. Практически не было ни одного крупного города, населенного пункта, где бы ни прошли активные мероприятия. У нас в Южной Осетии на Северном Кавказе 15 тысяч собиралось. При 30-градусном морозе в Новосибирске более трех тысяч. Мы должны сейчас использовать все механизмы для поддержки армии и защиты ее от непрофессионализма и дуроломства. Поэтому 23 февраля в 12 часов на Театральной площади проводим митинг в защиту и поддержку армии. В 11 часов собираемся на площади Маяковского, и идем, демонстрируя свои волю и желание защищать лучшие традиции наших Вооруженных Сил. Мы бы просили вас откликнуться на эти приглашения. У каждого есть свои структуры, подразделения. Мы выпустим большим тиражом наши газеты и листовки.
KPRF.RU
