21.07.2023 11:17 kprf.ru
Полный текст выступления О.Н. Смолина в Государственной Думе 27 июня 2023 года.
Чтобы судьбу как задачку решить,
мало постигнуть азы мирозданья;
есть еще образованье души –
самое высшее образованье.
Уважаемые коллеги! Я хочу поговорить с вами о проблеме, о которой в последние годы практически никто из руководителей отечественного образования и депутатов парламента не высказывался. Это состояние эмоциональной сферы наших детей. Начну с литературного сюжета.
Майк Гелприн – российский писатель-фантаст – в рассказе «Свеча горела» описывает будущую цивилизацию: мир очеловеченных роботов и роботизированных людей. В этом мире – в жизни и образовании – возобладал абсолютно прагматический подход. Литература как учебный предмет исключена из школьных и вузовских программ, поскольку «компетенций», позволяющих зарабатывать деньги и быть лояльным к власти гражданином, она не формирует.
Университетский преподаватель литературы остался без работы, мучительно пытается ее найти, а вместе с тем обрести смысл жизни. По объявлению к нему является молодой человек, который представляется домашним учителем детей и заявляет, что хочет учиться и учить их литературе, поскольку без нее дети становятся бездушными и бездуховными. При этом предупреждает, что платить за уроки он может не деньгами, но только продуктами.
Профессор с наслаждением открывал новому ученику глубины русской и мировой литературы, как вдруг ученик исчез. Из ленты новостей профессор узнал, что один из новейших человекоподобных роботов был отправлен на утилизацию за то, что учил детей предметам, не предусмотренным программой, и при этом воровал продукты у хозяев.
В отчаянии герой рассказа готовится покончить с собой, когда раздается звонок в дверь и в квартиру входят дети. Прямо с порога они начинают читать стихи Пастернака:
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…
Тем, кто готовился сдавать литературу в форме ЕГЭ либо получил чрезмерную дозу компетентностного подхода, напомню: горящая свеча в культуре символизирует живую человеческую душу.
Согласно данным ушедшего из жизни вице-президента Российской академии образования Д.И. Фельдштейна:
в 1993 г. 58% подростков отличались альтруистической ориентацией – явное влияние советского наследия;
в 2012 г. такой тип направленности личности отмечен только у 16% подростков – сокращение в 3,6 раза.
Согласно тому же исследователю, в современной России мальчики способны к состраданию лишь в возрасте до 8 лет, а девочки – до 9–10 лет;
сорадоваться же мальчики способны примерно до 7 лет, а девочки такой способности практически лишены. И это в стране, символом которой стали жены декабристов, тургеневские девушки и русские женщины Николая Некрасова!
Кризис школьного чтения: чем старше, тем глубже
В последнее время возобновились дискуссии о том, какие книги следует включать в школьную программу по литературе. Скажу больше: на мой взгляд, каждый мальчишка (именно мальчишка) в подростковом возрасте должен прочитать «Спартака» Рафаэлло Джованьоли и «Айвенго» Вальтера Скотта, «Овод» Этель Лилиан Войнич, «Как закалялась сталь» Николая Островского и «Молодую гвардию» Александра Фадеева. Герои этих книг – воплощение подлинного мужества, необходимого каждому будущему мужчине. Как писал Владимир Высоцкий:
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почем, –
Значит, нужные книги ты в детстве читал!..
Но сейчас о другом. Дискутировать о том, какие произведения следует включать в школьную программу, конечно, важно; но гораздо важнее задуматься, кто их прочтет. Задуматься, что и как читают наши дети и внуки, и как они переживают то немногое, что вообще читают.
Недавно я задал этот вопрос директору хорошей сельской школы в родной для меня Омской области. Ответ был таким:
– У нас строгие учителя; они требуют, чтобы дети читали, по крайней мере, короткие пересказы (саммари) классических литературных произведений.
Во времена моей школьной и студенческой юности над американцами, которые так поступали, мы откровенно смеялись. Такое чтение создает некоторое поверхностное представление о классике, но совершенно не сопровождается работой души.
Более репрезентативные данные дает исследование ВЦИОМа, выполненное по заказу Российской государственной детской библиотеки (РГДБ). В опросе приняли участие 806 детей и подростков в возрасте от 7 до 15 лет из всех федеральных округов РФ. Жаль, что до 15: данные по 16–17-летним старшеклассникам были бы еще интереснее.
Вывод социологов вполне определенен: подростки всё чаще поверхностно читают доступные «тексты в интернете», а чтение книг «становится все более сложным занятием для многих из них».
Во время летних каникул среди школьников 5–9-х классов:
26% прочли 7 книг и более;
22% – 3–4 книги;
29% — 1–2 книги.
Остальные, видимо, не читали ничего. И это за три месяца, когда дети совершенно свободны!
При этом если среди пятиклассников доля тех, кто за лето прочитал всего 1–2 книги, составляет 21%, то к 9-му классу их число вырастает до 35%!
Иначе говоря, меньше всего читают тогда, когда формируется мировоззрение и мирочувствование, когда более всего необходима работа души.
По данным социологов, в интернете школьники читают:
юмористические тексты – 54%;
блоги – 40%;
ленты социальных сетей – 36%;
новости – 34%;
информацию об известных личностях, музыкальных группах и исполнителях – по 29%;
фанфики (любительские сочинения по мотивам популярных литературных произведений, произведений киноискусства, комиксов, компьютерных игр и т.п.) – 28% (к 9-му классу показатель увеличивается до 37%);
художественную литературу – 21%;
научно-популярные книги – 17%;
литературные сайты – 14%.
Картина все та же: более или менее читающими можно признать около четверти школьников. Между тем человек читающий и человек, смотрящий картинки, – это разные психологические типы личности. Разные с точки зрения развития воображения, способности к эмпатии (сочувствию), а также способности испытывать сложные и тонкие душевные состояния вообще, короче, по уровню того, что принято называть духовностью (в отличие от бездуховности).
Вспоминая рассказ Майка Гелприна, можно сделать вывод: запрещать литературу в школе нет необходимости – она медленно умирает сама собой.
Мы долго добивались того, чтобы в школьные экзамены по гуманитарным предметам была включена устная часть. Отчасти добились: теперь в 9-м классе в устной форме сдают предэкзамен по русскому языку. Некоторые критерии, по которым оцениваются ответы девятиклассников, цитирую по сайту Федерального института педагогических измерений.
«Задание 1, пункт 2. Темп чтения:
темп чтения соответствует коммуникативной задаче – 1 балл;
темп чтения не соответствует коммуникативной задаче – 0».
Интересно, кто и как эту задачу сформулировал?
Задание 2, пункт 1.
«Сохранение при пересказе микротем текста:
все основные микротемы исходного текста сохранены – 2 балла;
упущена или добавлена одна или более микротем – 1 балл;
упущены или добавлены более двух микротем – 0».
Другими словами, за попытку самостоятельного истолкования текста (дополнительные микротемы) наказывают так же, как за его слабое запоминание.
Кстати, про выражения и слова-паразиты, которыми сейчас грешит половина радио- и телеведущих (типа «а он такой», «а я такая», «как бы» и т.п.), в правилах оценивания устного предэкзамена к ОГЭ ничего не говорится.
Задание 3, пункт 1.
«Выполнение коммуникативной задачи:
участник справился с коммуникативной задачей. Приведено не менее 10 фраз по теме высказывания. Фактические ошибки отсутствуют – 1 балл;
испытуемый предпринял попытку справиться с коммуникативной задачей, но допустил фактические ошибки, и/или привел менее 10 фраз по теме высказывания – 0».
Оказывается, дело не в том, что ты сказал, но в том, сколько набралось или не набралось фраз. Видимо, краткость – уже не сестра таланта!
Можно было бы продолжить, но и так ясно: мы имеем очередной пример «мертвого», формалистического образования. Подготовка к такому устному собеседованию – это не творческое постижение русского языка, но бессмысленная дрессировка.
Увы, это не первый случай, когда правильная идея умерщвляется формально-бюрократическим подходом. Видимо, как ни совершенствуй стандартизированный экзамен, творческим его не сделаешь – формализм убьет!
Кстати, когда руководитель Рособрнадзора А.А. Музаев спросил меня, как можно усовершенствовать государственную итоговую аттестацию, чтобы она работала на воспитание, я ответил: сделать экзамен по литературе обязательным, но ни в коем случае не в виде ЕГЭ. Пусть одни пишут полноценное сочинение, а другие сдают литературу устно – в зависимости от того, что и у кого лучше получается. Но сначала вместо того, чтобы считать количество фраз, предложите каждому ученику выучить хотя бы по одному стихотворению нескольких поэтов из русской и мировой классики. Поэтов определите, а стихотворения пусть выберут сами. Толку для «образования души» будет несравнимо больше, чем сейчас.
Известный российский педагог и академик Евгений Ямбург рассказывал мне о том, как принимал на работу молодого успешного учителя информатики со всеми современными компетенциями. Ямбург задал собеседнику неожиданный вопрос:
– Что вы думаете о Чехове?
И получил еще более неожиданный ответ:
– Я слышал о нем много хорошего…
2. Успех как новая религия
Одним из главных факторов, размывающих (если не разрушающих) духовные основы современного российского общества вообще и отечественного образования в частности, стала идеология (чтобы не сказать: религия) успеха любой ценой.
В досоветскую и советскую эпохи российский народ не без оснований считался народом общинным, коллективистическим, «соборным». Однако в первые десятилетия ХХI века, по данным Европейского социального исследования, социальная атомизация общества достигла угрожающих размеров. Люди страдают от одиночества и разрыва социальных связей, а на смену коллективизму пришел конкурентный индивидуализм, когда человек получает удовольствие не просто от собственного успеха, но именно от поражения других.
Согласно одному из опросов, 55% российской молодежи признались, что во имя жизненного успеха готовы преступить элементарные нормы нравственности и справедливости – что называется, все десять заповедей.
Нельзя не отметить противоречий между изменившейся официальной идеологией и реальной практикой современной российской политической элиты. На уровне официальной идеологии провозглашаются коллективизм, взаимопомощь, уважение к человеку труда и т.п.
Так, в «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», утвержденных Указом Президента от 09.11.2022 №809, читаем: «К традиционным ценностям относятся жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России».
Однако реальная практика явно продолжает поощрять конкурентный индивидуализм. На федеральных каналах многие годы демонстрировались программы типа «Слабое звено», где проигравшие выбрасывались из игры в крайне жесткой форме. Даже само название вновь созданного детско-юношеского движения – «Движение первых» – явно отражает ценности конкурентного индивидуализма. По форме это похоже на название пионерии, однако на самом деле пионер – это первопроходец, но вовсе не победитель в борьбе за успех и жизненное пространство. Невольно вспоминается Владимир Высоцкий:
«А ну-ка, девушки!»,
«А ну-ка, парни!» –
Все лезут в первые.
С ума сойти!
В соответствии с религией успеха выстроен и «KPI» работы учителя, т.е. система поощрения педагогов: она привязана прежде всего к победам учеников на олимпиадах, в конкурсах и т.п. Работа с остальными детьми практически не поощряется. Не здесь ли кроется одна из причин того, что по количеству актов публичного насилия в учебных заведениях мы, похоже, заняли печальное второе место после США и опережаем Европу и Канаду?
Между тем формула достижения жизненного успеха известна со времен Уильяма Шекспира. Вот три правила, которые он предложил:
знать больше, чем остальные;
работать больше, чем остальные;
ожидать меньше, чем остальные.
Убежден: без отказа от религии успеха успех «образования души» в стране невозможен.
Проблема эта касается всего человечества и далеко выходит за пределы только образования в узком смысле этого слова. Но ведь наша страна заявляет об особой системе ценностей, следовательно, мы должны уделять этому вопросу особое внимание.
Что же касается системы образования, то среди многочисленных разрушителей «образования души» назову лишь два: теорию услуг и единый госэкзамен.
Нам говорят, что услуги из образования изгнаны. Но это правда лишь наполовину. Согласно Федеральному закону №295, всё, что за бюджетные деньги, – это образование; а всё, что за деньги граждан, – услуги. Но в системе среднего профобразования 43% всех студентов внебюджетные, а в системе высшего образования – 55%. Значит, образования они не получают. Неслучайно принятие закона не оказало серьезного влияния на образовательную политику: даже в зале Государственной Думы заместители министров, да и некоторые депутаты, периодически называют образование услугой.
Предлагаю ускорить рассмотрение нашего законопроекта об окончательном изгнании услуг из системы образования, который был внесен еще в конце августа 2021 года.
Другой враг воспитания – ЕГЭ. Между прочим, председатель Государственной Думы в этом зале напоминал председателю правительства России, что ЕГЭ входит в пятерку факторов, вызывающих наибольшее недовольство граждан.
Предлагаю ускорить рассмотрение нашего законопроекта о добровольности единого госэкзамена, который был внесен в Государственную Думу еще 14 сентября 2021 года.
Предлагаю также на больших парламентских слушаниях рассмотреть вопрос об оценивании знаний детей вообще и едином госэкзамене в частности.
В заключение позволю себе цитату из классика советской педагогической мысли Василия Сухомлинского: «Человек может научиться возводить величественные сооружения – гидростанции и дворцы, космические корабли и атомные подводные лодки, но, если он не научится по-настоящему, по-человечески любить, он останется дикарем. Образованный же дикарь во сто крат опаснее дикаря необразованного».
