15.06.2013 17:23 kprf.ru
Заместитель председателя Комитета ГД по образованию, член фракции КПРФ Олег Смолин выступил на состоявшемся в Госдуме семинаре-совещании с руководителями профильных комитетов в области образования законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации
- Уважаемые коллеги, - сказал Олег Николаевич. - Официальную точку зрения высказали Вячеслав Алексеевич (Никонов, председатель Комитета по образованию Государственной Думы - ред.) и Наталья Владимировна (Третьяк, статс-секретарь заместитель министра образования и науки - ред.). Я высказываю личную точку зрения, с которой наверняка многим захочется поспорить. И начну я вот с чего, уважаемые коллеги.
Мне представляется, что наше законодательство последних, по меньшей мере, 10 лет не вполне соответствует статье 114 Конституции Российской Федерации.
Напомню, что статья 114 предусматривает прямую обязанность Правительства Российской Федерации проводить единую, подчёркиваю, единую социальную и в том числе образовательную политику на территории всей нашей страны. Между тем, мы знаем, что бюджетная обеспеченность в разных регионах различается, по меньшей мере, до 10 раз и проведение единой социальной политики мне в таких случаях представляется проблематичной.
Более того, мне кажется, что в федеральных законах номер 95, номер 131, номер 122 и последующих, принятых на основе, эта позиция закрепляется. И федеральные бюджеты, принимаемые Государственной Думой, не больно соответствуют обязательствам регионов. Попросту говоря, мне представляется, что финансы в основном собирает Минфин, соответственно, использует их на увеличение Резервного или, соответственно, Стабилизационного прежде фонда, а социальные обязательства всё больше и больше передаются в регионы и местное самоуправление. Поэтому, практически, в какой регион я не приезжаю, если это регион дотационный, то везде перед нами, депутатами Думы, ставят один и тот же вопрос: долги регионов федеральному бюджету.
Сам не считал, но эксперты Думы и Минфина по-разному оценивают эти долги. То, что мне доводилось слышать на наших пленарных заседаниях, – от 800 миллиардов до 1 триллиона рублей.
Я знаю субъекты Российской Федерации, где 4,5 миллиарда долг. Я знаю субъекты Российской Федерации, где 17 миллиардов рублей долг, что сравнимо, примерно, с третьей частью бюджета данного региона. Мы гордимся и не без основания тем, что у нас, практически, недефицитный федеральный бюджет, по крайней мере, в сравнении с другими странами. Но бюджеты регионов как бы выпадают из этой логики.
Я пытался в своё время агитировать депутатов Государственной Думы за то, чтобы, соответственно, социальные обязательства были пропорциональны финансовым возможностям регионов. И даже напоминал известную заочную дискуссию знаменитого нашего поэта Фёдора Тютчева со знаменитым политиком Отто Бисмарком.
Помните Тютчева: "Единство возгласил оракул наших дней, быть может, спаяно железом лишь и кровью, но мы попробуем спаять его любовью, а там увидим, что прочней". Призывал использовать социальную любовь в виде финансирования социальных программ в регионах за счёт наиболее полного федерального бюджета.
Почему я об этом говорю? Мне представляется, что новый закон "Об образовании" – это очередной шаг в данном направлении. Я, рискуя вызвать недовольство, скажу, что я позитивно оцениваю, за исключением жёстких сроков, ту часть, те позиции закона, которые переводят часть социальных обязательств с местного самоуправления на бюджеты регионов, по той простой причине, что бюджеты местного самоуправления ещё более дефицитны обычно, чем региональные бюджеты. Естественно, если будет серьёзная поддержка региональным бюджетам из федерального бюджета. Но позитив этот достаточно относительный, поскольку был и другой путь – наполнять местные бюджеты и сохранять эти обязательства, соответственно, на их уровне.
Но для меня закон новый содержит очевидные риски для региональной политики, региональных бюджетов. Позвольте назвать некоторые. Первый уже фактически обсуждали – дошкольное образование. Понятно, что была двойная система: с одной стороны – льготы, с другой стороны – компенсации. Теперь льгот нет, нет нормы, согласно которой плата за дошкольное учреждение должна была составлять 20 процентов для обычных семей и 10 процентов для многодетных семей, остались только компенсации. Понятно, что это провоцирует повышение платы за дошкольные учреждения в региональных бюджетах. Я надеюсь, что региональные бюджеты будут это сдерживать, но провокация совершенно очевидна.
Более того, редкий случай, когда моя позиция совпадает с позицией представителей Высшей школы экономики, которая также указывает на этот самый риск. Я думаю, что Минфин, по крайней мере, в следующих бюджетах вряд ли будет учитывать в трансфертах регионам эту самую утраченную льготу. Получается, что дополнительные затраты лягут либо на родителей, либо опять же на сами регионы. У меня есть большое сомнение по поводу того, что призыв президента к трёхдетной семье в России при такой ситуации будет реализован. Между прочим, мы действительно радуемся увеличению количества детей. Но, если мы посмотрим на прогноз Минэкономразвития до 2030 года, то по пессимистическому варианту мы не досчитаемся 15 миллионов человек, по оптимистическому – 5 миллионов человек.
Каков выход? Я думаю, что депутаты федерального парламента будут пытаться вернуть в дополнение к компенсации ещё и существовавшую федеральную льготу. Каков будет результат, не знаю. Но здесь не без оснований наши коллеги говорили, что когда речь идёт о законопроектах, обсуждаемых на региональном уровне, регионы обычно высказываются "за", а потом начинают предъявлять претензии к тому самому законопроекту, который большинство из них поддержали.
Позиция вторая – школьные стандарты. Вы помните, что министр Андрей Фурсенко подписал 17 мая 2012 года новый стандарт для старшей школы. Стандарт построен по известному принципу. Обязательными являются только образовательные области, предметы обязательными не являются. Соответственно, по заключению Академии образования, с которым я согласен, можно будет окончить школу после введения этого стандарта в полном объёме, не изучив ни физики, ни химии, ни биологии, ни литературы, как отдельного предмета, ни истории, как отдельного предмета.
Мы много раз предлагали проводить по этому поводу специальный "круглый стол" в Государственной Думе. Недавно Вячеслав Алексеевич эту идею поддержал. Я благодарен. Надеюсь, что поддержит и Наталья Владимировна. У нас ещё есть время. Стандарт вступает в силу с 2020 года. Но моя большая просьба к регионам: не спешить вводить этот стандарт в пилотном порядке ни в 2013-м, ни в 2014-м, ни в 2015 годах. Надеюсь, нам удастся исправить это очень непростое положение.
Позиция третья – это сельская школа. Мы в своё время приветствовали заявление министра Дмитрия Ливанова о том, что пора остановить, и сейчас приветствуем, естественно, ликвидацию сельской школы. Вам известны данные, не буду их повторять. С 1990-го по 2011-й год закрыто примерно 20300 сельских школ, по официальным данным, причём, большинство из них даже не в лихие 90-е, а в относительно благополучные 2000-е. Это прямо связывается с подушевым финансированием, а не только с сокращением количества детей. Школы сокращались быстрее, чем дети, и учителя быстрее, чем дети.
Повторяю, приветствую заявление министра. А мы не можем не понимать, что ситуация достаточно противоречива. С одной стороны, в законе есть положение совершенно справедливое, хотя и общее, о том, что финансирование сельской школы должно включать расходы, не связанные с количеством душ. Это абсолютно правильно.
Но вместе с тем, коллеги, если вы откроете "дорожную карту", дай бог памяти, распоряжение правительства № 2620-Р от 30 декабря прошлого года, вы увидите, что задача ставится следующая: увеличение числа учеников на одного учителя с 10,9 до 13 человек. По прогнозам экспертов, это до 90 тысяч уволенных учителей. И поскольку понятно, что в городе уже укрупнение более или менее исчерпано, скорее всего, укрупнение будет происходить за счет сельской школы. Нам бы очень хотелось, чтобы требование министра, остановить ликвидацию сельской школы, было использовано.
Далее. Четвертая тема – Единый государственный экзамен. Он сохранен, как известно, в законе. При этом из всех задач, которые ставились перед Единым государственным экзаменом, на мой взгляд, удалось реализовать одну – увеличение числа детей из провинции, поступающих в московские и питерские вузы. Но это достижение оказалось палкой о двух концах.
Недавно я присутствовал вместе с Натальей Владимировной на заседании профильного комитета Совета Федерации и там член Совета Федерации от Иркутска приводил социологические данные, которые тех, кто в регионах бывает, не удивляют, а именно – 68 процентов детей в Иркутской области заявили, что хотят использовать ЕГЭ для того, чтобы уехать из своего региона, 85 процентов родителей их в этом поддерживают.
На том же совещании Любовь Николаевна Глебова, руководитель Рособрнадзора, призывала региональных депутатов и министров жестко следить за честностью сдачи ЕЭГ, чтобы лишние дети не уезжали из регионов.
Но я напомню, уважаемые коллеги, что между тем, когда принимался закон о ЕГЭ, именно эта задача ставилась в качестве одной из главных: увеличить академическую мобильность в территориальном плане и повысить долю ребят, поступающих в столичные вузы. Я уж не говорю о том, уважаемые коллеги, что по оценкам Сергея Степашина за последние годы 1 миллион 250 тысяч молодых продвинутых ребят покинули страну, значительная часть – те, кто из провинции приехал, закончил передовые вузы, фактически мы работает на повышение человеческого потенциала за рубежом, а не в нашей родной стране.
Какие могут быть предложения? Паллиативное предложение – это возможные договоры с теми, кто поедет в московские и питерские вузы в регионах о дополнительной поддержке и о возвращении, соответственно, после окончания вуза в регион. Мои коллеги из Новосибирска, Томска, Омска и так далее мне постоянно говорят, что обескровливаются научные школы.
Второе, более радикальное предложение. Я намерен продолжать добиваться того, чтобы Единый государственный экзамен был переведен в добровольный режим, что сохранит возможность академической мобильности в территориальном плане и, вместе с тем, снимет многие недостатки ЕГЭ.
Четвертое. Льготы для детей-сирот. Как известно, они отменены новым законом. Остаются только возможности поступления на подготовительные отделений. Мне представляется, что это серьезная позиция. Напомню, что если верить экспертам, у нас до 90 процентов всех выпускников детских домов не может успешно социализироваться по разным причинам. Какой мог быть выход?
Версия первая – переводить детей-сирот в ранг регионального целевого набора.
Версия вторая – мы готовим законопроект о восстановлении льгот для детей-сирот и когда он придет к вам, поддержать наш законопроект.
Позиция пятая. Начальное и среднее профессиональное образование. Теперь это будет единый уровень, как мы знаем, среднее профессиональное образование, но закон ничего не говорит про заработную плату преподавателей и мастеров производственного обучения. Про это говорит указ президента, соответственно, заработная плата должна достичь среднего по региону уровня к 2018 году.
Очень много вопросов со стороны работников системы НПО и СПО, они говорят об угрозе кадровых потерь. Понятно, что если у учителя заработная плата будет на уровне средней по региону, а здесь ниже, хотя обычно всегда была выше, то часть кадров попытается уйти туда, куда сможет.
Понятно и предложение, ускорить повышение заработной платы этой категории граждан и поддержать законопроекты на эту тему.
Позиция шестая. Это высшее образование. Это зона федеральной ответственности практически целиком, но как мне кажется, предложение, которое содержится в указе президента, приравнять заработную плату в высших учебных заведениях к двух заработным платам по региону, извините, недостаточно продумана.
Приведу пример. Ульяновская область, в которой я недавно был. Заработная плата в регионе 17 тысяч. В Москве к этому же времени объявили 57. Разница в заработной плате получается сейчас 40 тысяч. После того, как будет исполнен указ, в Москве при данном же уровне заработной платы преподаватель должен будет получить 114-ть, а в Ульяновской области 34. Разница уже не 40 тысяч, а 80 тысяч рублей.
Мы понимаем, что это неминуемо приводит к тому, что люди рвутся из регионов в столицу, где заработная плата более высокая. Мне кажется, что заработную плату нужно привязывать не только к средней по региону, но и к средней по Российской Федерации. Я возвращаюсь здесь к теме, о которой говорил, о проведении единой федеральной образовательной политики.
Предложение понятно. Мы будем вносить соответствующие законопроекты и надеемся на их поддержку.
Кончается время, да?
Председательствующий. Да.
Смолин О.Н. Тогда, уважаемые коллеги, я в заключение ещё только одно произнесу.
Вообще было бы очень интересно, если бы кто-то из регионов попробовал пооспаривать в Конституционном Суде проводимую финансовую и социальную политику. В любом случае, я думаю, надо требовать от федеральных законодателей сокращения размеров разрыва в доходах в различных регионах Российской Федерации за счёт поддержки из федерального бюджета.
У меня всё. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо большое, Олег Николаевич. Действительно, конструктивное выступление.
Вы видите, что у нас много взглядов есть на то, что происходит, далеко не всё нравится, особенно представителям оппозиции. И многие вещи, они бесспорны. То, что сейчас в бюджетном федерализме у нас слишком большой перекос в сторону федеральной власти, с этим никто, я думаю, вообще не спорит, кроме нескольких людей в Минфине, которые уверены, что так оно и должно быть.
У нас действительно очень большой разрыв не только в заработных платах, но и в уровнхя развития различных регионов Российской Федерации. Если мы возьмём весь мир и отсечём самые развитые страны Запада и Африку южнее Сахары, вот всё, что в середине у нас есть, у нас субъекты Федерации есть, которые живут, как в Северной Африке, а есть, как в Центральной Европе. И действительно вот этот разрыв, он огромен, и он не сильно сокращается. И вопрос бюджетного и вообще выравнивания уровня жизни, он очень актуален для нашей страны.
Безусловно, проблема долго регионов, она очень серьёзная. Хотя опять же хочу подчеркнуть, что средняя задолженность наших регионов гораздо меньше, чем, скажем, задолженность такой страны, как Германия. Так задолженность региона – это тоже не катастрофа на самом деле. Но проблему, безусловно, надо решать. И в рамках Трёхсторонней комиссии эта проблема постоянно обсуждается.
Стандарт по старшей школе, я думаю, мы выправим и сделаем нормальный стандарт. Правильно ведь, да, Наталья Владимировна, сделаем? Сделаем.
Что касается сельских школ, то здесь проблема на самом деле обоюдоострая. Понимаете, есть много исследований, которые показывают, что уровень подготовки детей в этих сельских школах оказывается очень низким часто. И поэтому здесь всегда надо выбирать. Не может быть одной линии, что мы всё сохраняем, и тем самым обрекаем большое количество детей на то, чтобы они получали образование на очень низком уровне и, соответственно, не имели бы шансов на хороший ЕГЭ и так далее. То есть тут, безусловно, надо учитывать и мнение родителей, и необходимость давать хорошие знания.
Держать людей где-то в регионах очень сложно, так же как невозможно держать людей в Российской Федерации ничем, кроме нормальных условий, нормальных жизненных перспектив, детей не удержишь никогда и ничем, никакие обязательства тут невозможны.
В Казахстане придумали, можно отправлять на учение за границу только если родители заложат квартиру под эту учёбу с тем, чтобы если не возвращаются, то квартиру отбирают. Но я не думаю, что надо идти по пути, похожем на это.
Ну и оплата в вузах, в профессиональном образовании, будет увеличиваться, естественно, не так быстро, как хотелось бы, но я думаю, что только по этому пути надо идти.
