19.12.2009 18:00
Сейчас даже от иных почитателей Сталина нередко доводится слышать, будто он был не коммунистом, а «державником»: коммунистическая риторика была, дескать, только данью его положению лидера партии. Ну а противники прямо обвиняют Сталина в «извращении» коммунистического учения Маркса. В практической деятельности Сталина отклонений от марксистской теории при желании можно отыскать немало. Но ведь даже в физике редко удаётся добиться идеально точной реализации теории при её практическом приложении, поскольку обнаруживается множество непредвиденных факторов. В строительстве же общества непредвиденных факторов, требующих коррекции теоретической схемы, возникает гораздо больше. Были и просто ошибки. Тем не менее это ещё не даёт оснований противникам Сталина для упрёков в «извращении марксизма». Судить о соответствии «сталинского проекта» учению Маркса надо не по отдельным деталям, а по тому, насколько соотносятся главные цели и основные ориентиры движения к ним.
В КАЧЕСТВЕ одного из критериев можно использовать, на мой взгляд, работу американского философа Эриха Фромма «Концепция человека у Маркса». Могут спросить: почему не работы самого Маркса? По нескольким причинам. Во-первых, в последние годы не раз к советским переводам Маркса предъявлялись претензии в искажении смысла первоисточника. А Фромм — родом из Германии, и проблем с точным пониманием языка Маркса у него не возникало. При этом он считается на Западе одним из наиболее глубоких исследователей творчества Маркса. И во-вторых, Фромм — как раз один из тех, кто (в том числе и в упомянутой книге) резко критиковал Сталина и советский социализм в целом за якобы отход при строительстве нового общества от принципов учения Маркса. Так что в стремлении подыграть коммунистам его никак нельзя упрекнуть.
Фромм видел основной смысл предложенных Марксом социально-экономических преобразований в освобождении человека от экономического давления. Причём как от нужды, так и от подстёгивания материальным стимулированием. «Вся его концепция строилась на том, что социализм — это общество, в котором материальная заинтересованность перестаёт быть господствующим интересом»,— утверждает Фромм и приводит слова Маркса о том, что материальное стимулирование «было бы не более, чем лучшей оплатой раба, и не завоевало бы ни рабочему, ни труду человеческого достоинства».
Но разве не к марксистской постановке вопроса вёл «сталинский проект»? С одной стороны, по мере укрепления Советского государства в нашем обществе создавалась исключительно надёжная система социальной защиты людей, которая освобождала их от экономического давления — страха перед нуждой. Напомню, что в годы «перестройки» некоторые «демократы» ставили это в вину советскому социализму.
П. Бунич, например, в 1991 году утверждал, что у нас человек был лишён необходимости «всё время думать, как прокормить себя», а по его мнению, именно этот стимул «и есть настоящий двигатель прогресса». С другой стороны, Сталин стремился освободить человека и от подстёгивания материальными стимулами.
В работе «Экономические проблемы социализма в СССР», в которой Сталин наметил пути дальнейшего развития советского общества он, говоря о необходимости повышения материальной обеспеченности людей, подчеркивал, что оно должно достигаться «особенно путём дальнейшего снижения цен на предметы массового потребления» Таким путем, по его мнению, удалось бы существенно улучшить благосостояние народа и при этом избежать преобладания, как говорил Маркс, «труда на службе у алчности». И это были не абстрактные рассуждения «в марксистском духе», а конкретный план действий, который уже начинал осуществляться: так, в послевоенное время при жизни Сталина было проведено несколько существенных снижений цен на основные товары народного потребления.
Главную «цель Маркса» Фромм видит в «духовной эмансипации человека», в «развитии каждого человека как личности». Соответственно, и освобождение от экономического давления, отмечает философ,— не самоцель, а «условие для развития человеческих творческих способностей». И потому Маркс считал необходимым сокращение рабочего дня, ибо это создает условия, способствующие развитию личности. Следуя за Марксом, Фромм полагал, что такое развитие приведёт к формированию «универсального человека, свободного от уродливой специализации». «В коммунистическом обществе,— пояснял он,— человек сможет получить неограниченное образование в любой отрасли… и тем самым будет иметь возможность делать сегодня одно, а завтра — заняться другим».
А теперь посмотрим, что писал Сталин в работе «Экономические проблемы социализма в СССР». К числу первоочередных задач он относил культурный рост общества, «который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы все члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии». Именно с этой целью в числе прочих мер Сталин предлагал «прежде всего сократить рабочий день до 6, а потом и до 5 часов».
«Центральное место в творчестве Маркса занимает проблема превращения отчуждённого бессмысленного труда в свободный творческий труд»,— справедливо утверждал Фромм. Человек должен воспринимать труд как «сотворение нового мира, включая сотворение себя самого». Но ведь именно такую задачу выдвигал как одну из решающих Сталин. В «Экономических проблемах социализма в СССР» он поставил цель превратить труд из «средства только лишь поддержания жизни» в «первую жизненную потребность» людей. И опять-таки это был не просто лозунг, а конкретный план, который начал осуществляться ещё в самые трудные годы индустриализации, когда Сталин выступил с призывом превратить труд «в дело чести, дело славы, дело доблести и геройства».
И достижения в решении этой задачи были грандиозными. Французский писатель Ромен Роллан, который не раз подчёркивал, что «никогда не разделял идей русского большевизма», был восхищён увиденным в Советском Союзе в 30-е годы: «Это, очевидно, колоссальное пробуждение человеческого сознания в области труда. Оно возможно только в настоящем социалистическом обществе, где рабочий чувствует себя хозяином, а не эксплуатируемым, где он работает не для обогащения чуждого ему класса, а для всего общества».
Но вернёмся еще раз к работе Фромма «Концепция человека у Маркса». Философ упрекает советских коммунистов в том, что «для них социализм — это не такое общество, которое коренным образом отличается от капитализма, а скорее, форма капитализма, в которой на вершине социальной лестницы оказался рабочий класс». Но ведь и Адам Смит, и Карл Маркс показали (и Фромм с этим согласен), что главный ориентир капиталистической системы — извлечение прибыли. Сталин же не раз подчёркивал, что советская экономика имеет принципиально иную цель — удовлетворение потребностей общества. Он назвал это «основным законом социализма».
Курс, намеченный Сталиным, в основном, как мы видим, вполне соответствовал тому, который предусматривался коммунистическим учением Маркса. Другое дело, что впоследствии руководство партии кардинально изменило этот курс, что и привело, на мой взгляд, в конечном счете к постепенной коррозии социали-стических начал, их эволюции в общество потребления, идеология которого неизбежно вступила в противоречие с коммунистической идеологией. Завершением этого процесса стали преслову-тая «перестройка» и последовавший за ней контрреволюционный переворот.
Виктор ВАСИЛЕНКО. Член Совета регионального отделения РУСО. г. Белгород. ("Правда")
