Интервью с командиром отдельного батальон «Енисей»: Борьба с нацизмом. Продолжая дело предков

13.03.2023 13:52  Антон Сенопальников

Во время очередной гуманитарной миссии Новосибирского обкома КПРФ в зоне СВО удалось побывать и мне, главному редактору газеты «За народную власть!». Я считаю эту командировку большим везением, потому что мне удалось увидеть настоящих патриотов нашей Родины и пообщаться с теми, кто продолжает дело наших отцов и дедов — борется с нацистской заразой. Среди них «Бай», командир отдельного батальон «Енисей» — формирования, костяк которого составляют воины-сибиряки, в том числе новосибирцы.

— Расскажите о себе?

— Я родился в Таджикистане, там же отучился, закончил институт, и меня взяли в органы госбезопасности. В свое время работал на таджикско-афганской границе, был в Афганистане по заданию правительства, работал в Нижегородской области. Потом, когда начались волнения в Таджикистане в 1990 году, я вернулся туда по собственному желанию, командовал группой Альфа и был там до тех пор, пока не наступил мир, затем уволился. Я ярый «СССРщик», если можно так сказать, и давал присягу единой стране — СССР, а когда страну развалили на части, служить уже желания не было. С 2005 года переехал жить в Новосибирск.

— Почему решили отправиться добровольцем в зону СВО?

— Раньше для нас была одна Родина — Советский Союз, одна большая семья. И поэтому в наше время мы переживаем все волнения, которые происходят в Прибалтике, Казахстане, на Украине, как личное. Людей нашего поколения сложно перевоспитать. И когда в 2022 году встал вопрос о том, идти добровольцем или нет, особо раздумий не было, ведь мы всей душой были за Луганск и Донецк с самого начала.

Лично для меня последней каплей стала бабушка с Красным Знаменем. То, с каким бесстрашием она вышла к украинским солдатам и как они над ней издевались. Большего я уже терпеть не мог. А была еще и Одесса (сожжение Дома Профсоюзов, прим.ред.), факельные шествия, которые старается не замечать ни Европа, ни Америка, ни, что самое обидное, большинство украинцев.

Еще обидно, что у нашей элиты полугнилой, которая разбежалась во все стороны, которая отрицает военную операцию, чувство пацифизма проснулось только сейчас: после 2022 года, когда Россия начала широкомасштабную операцию. А почему вы молчали все это время с 2014 года, когда бомбили Луганск и Донецк?

— Как собирались сюда?

— Первая командировка у нас была с июня по август 2022 года, мы с ребятами защищали Красный Лиман. Мы все были первоходками, и боевое слаживание, межличностное общение прошло настолько успешно, что после того, как вернулись домой, многие стали проситься обратно. К тому же первое время было тяжело на гражданке после всего того экстрима, трудностей. Да и на фронте все понятно — есть задача, которую надо выполнить, и все, а в мирной жизни много где встречается чиновничье хамство, бюрократия, все сложнее.

Замкомандира нашего батальона по боевой подготовке «Снег» тоже из Новосибирска, был в Лимане командиром минометной батареи, всю вражескую территорию кошмарил и не давал врагам перебраться на нашу территорию. Они чувствовали, что здесь крупные силы, хотя против них стояли добровольцы.

И таких, как «Снег», у нас сейчас четыре человека, кто в первую командировку был. А вообще основной костяк батальона со всей Сибири. Хотя я таджик, есть цыган, армянин, абхаз, азербайджанец. Понимаете, тут забываются те конфликты, которые на местах разъединили людей, здесь все воспринимают Россию как объединяющую силу, как мать. Мы не разделяем здесь национальности, мы все — один братский народ, точно так же, как это было в СССР.

— Насколько важна гуманитарная помощь?

— Вы не поверите, иногда, когда сижу или подхожу к парням, то наблюдаю, что у всех в кошельках, карманах есть детские письма, которые нам привозят и которые каждого по-своему задели. Кто-то вспоминает своих детей, кто-то внуков. У каждого по одному-два письма есть. Остальные мы развешиваем в коридоре, и люди, проходя, всегда оглядываются на них. Много раз замечал, как кто-то сидит, вспоминает о Родине, доме, достает письмо, перечитывает, и у него слезы капают по щекам. Это сильный аргумент. Есть Бессмертный полк, вот эти письма то же самое. И нам важно даже не содержание посылки, а сам факт заботы, теплоты, которую проявляют люди, особенно дети. Благодаря этому на «передке» ты не чувствуешь себя брошенным, а на столе есть мед, шоколад, все, как дома.

— Чем отличается этот конфликт от войны в Афганистане?

— Нас, афганцев, тут пять человек. Война, где бы она ни была, дело нелегкое, везде есть свои сложности. В Афгане, «Снег» не даст соврать, там своя специфика — горы, норы, здесь же совсем другое. Больше вопросов к техническому оснащению. Такого, как в Великую Отечественную войну, когда из окопов командиры поднимали солдат в штыковой бой, такого нет. Идет выдавливание взрывными средствами и пошаговое оттеснение врага. Главное сейчас — это мобильность. В связи, технике. Кто быстрее — тот и выигрывает.

При этом наши стараются действовать аккуратно, максимально сохраняя инфраструктуру. С той же стороны такого нет. Там, куда мы заходим после украинцев, нет ничего. Мы работали на Красном Лимане, было 3 села рядом: Брусовка, Старый Караван, Диброво — около 180 частных домов. За 2 месяца там не осталось ни одного целого дома, потому что украинцы прицельно бьют по домам, и неважно, чьи они и кто в них. Превращают в пустыню все.

— Действительно ли мы сражаемся со всем «коллективным» Западом?

— Украина выдохлась еще полгода назад, и все эти поставки, которые сейчас идут им, говорят сами за себя.

Мы удостоились чести, как наши деды в 1941-1945 годах, так же защищать нашу Родину. Почему? Потому что против нас снова вся оголтелая Европа в том же составе. США с Великобританией до 1944 года тянули с открытием второго фронта, все ждали, когда Россия свалится на колени. Сейчас все то же самое, а по ту сторону все те же страны, которые получили по морде тогда. Но нас это вдохновляет и воодушевляет, ведь это значит, что мы на правильном пути. Наши деды проявили милосердие и пожалели того, кого не надо было жалеть. И теперь нам это приходится исправлять.