21.02.2015 16:12 Евгения Глушакова
Ветеран военной службы, участник боевых действий во Вьетнаме Владимир Афанасьевич Баранов, один из тех, кому 21 февраля на торжественном собрании, организованном Новосибирским отделением КПРФ, вручат памятные медали ЦК КПРФ, рассказал о непростых задачах, которые довелось выполнять в ДВР советским военным и их вьетнамским товарищам.
– Владимир Афанасьевич, почему Вы выбрали путь военного, и как оказались во Вьетнаме?
– Мой выбор предопределил пример отца, офицера-летчика. Служба отца проходила в разных городах Европейской части Советского Союза. В 1940-м году его направили служить в Ленинград. В Ленинграде нас и застала война. Мать и мы, трое ребятишек, были эвакуированы во внутренние районы СССР. Мы проехали, практически всю территорию страны. В 1944 году, когда наши войска выгнали фашистов из Винницы, мы переехали под Винницу на родину отца. Там в 1954 году я окончил школу и поступил в Ленинградское зенитно-артиллерийское техническое училище. Отец хотел, чтобы, кто-нибудь из троих сыновей стал военным. Им стал только я. В 1957 году после окончания училища был направлен группой советских войск в Германию в зенитно-артиллерийский полк для артиллерийского прикрытия штаба 8-й гвардейской армии маршала Чуйкова. Потом меня служба «кидала» по разным полкам. А в 1961-м году наша бригада вернулась в Советский Союз. В 1968-м году окончил Высшее военное училище. После этого несколько лет прослужил в Томске. А в марте 1971-го года был направлен в специальную командировку в Демократическую Республику Вьетнам (ДРВ).
– В чем заключалась Ваша задача?
– Я был направлен туда в составе других военных специалистов — артиллеристов, летчиков и других. Наша группа была конкретно приписана к техническому отделу зенитно-ракетных войск ПВО ВВС Вьетнамской республики. Всю группу военных специалистов возглавляло наше командование. Я возглавлял офицеров по зенитно-ракетным дивизионам. В нашу задачу входило обеспечение боевой готовности вооружения, повышение эффективности. Проверяли исправность вооружения, готовили к боевым действиям, обучали личный состав Вьетнамской народной армии. Этот опыт передавался нашим войскам в Советском Союзе для того, чтобы его там анализировали, совершенствовали и повышали эффективность. На нашей базе находились все специалисты, оказывавшие помощь Вьетнаму. Приходилось много очень ездить по стране, бывать практически в джунглях, массивах, скрытых от глаз противника. Вьетнамские товарищи были нам очень благодарны за оказываемую большую помощь.
– В каких условиях доводилось проводить эту работу? Как себя вел противник?
– Во Вьетнаме приближалось окончание войны. Но перед выводом своих войск американцы хотели «хлопнуть дверью». Поэтому они начали интенсивные боевые действия. Приходилось реально работать по американской авиации — истребителям и самолетам наземного базирования на юге Вьетнама и в приграничном Вьетнаму Лаосе. Мой коллектив состоял из восьми человек, мог самостоятельно оказывать грамотную помощь вьетнамцам. Имеем благодарности с вьетнамской стороны. Я был награждён Орденом Боевого Подвига 3-й степени, а затем — Орденом Красной Звезды.
– А вообще за время вьетнамской кампании, что Вам больше всего запомнилось?
– Мне запомнился один из боев под городом Винь. Предварительную информацию о том, что будет налет, вьетнамская сторона знала. Наша группа была направлена туда. Бомбежка шла со стороны американских самолетов палубной авиации. Прибыли, проверили состояние готовности нашей техники, побеседовали с вьетнамскими военнослужащими. Тут опять со стороны моря, а мы недалеко от побережья были, налет. В этом бою были поражения и техники нашей, и мирного населения, и военных. Один из наших офицеров был очень тяжело ранен. Осколки снаряда изрешетили его левую сторону, один попал под сердце, второй — под почку. С вьетнамской стороны не было врачей. Пришлось вьетнамцам с южной стороны (части Вьетнама, подвластной американцам) вызывать хирурга. Я в это время параллельно вызывал наших врачей. Но вертолетом невозможно было долететь, так как тут в воздухе творилось такое, что наш вертолет бы не пропустили. Пришлось парня трое суток везти на машине до Ханоя. Там ему оказали помощь. Он жив, но остался с американским осколком под сердцем. Осколок, который задел почку, вытащили. Потом еще попадали под бомбежки, но удавалось избежать потерь. Были придорожные окопчики, как наши колодезные кольца. Для вьетнамцев они подходили по росту и по фигуре, а для нас – нет. Но всё равно как-то удавалось избежать потерь. Помимо раненого офицера, все мои товарищи вернулись живыми и здоровыми.
– Какое впечатление на Вас произвели вьетнамские товарищи?
– Я должен сказать, что высокий моральный и боевой дух и обеспечил победу вьетнамской армии и вообще вьетнамского народа над американскими захватчиками. С кем бы, с какой категорией населения мы не встречались, мы ощущали доброжелательность в общении с нами. Нам были очень рады деревенское и городское население, военнослужащие и гражданские. Помимо высокого боевого духа, этих людей отличает самоотверженность, отвага. Но, может, им где-то не хватало опыта по специальности, по которой мы оказывали им помощь. Очень много гражданского населения было в составе народного ополчения. Как только летит американский самолёт – стреляют все, и мал и велик. Впоследствии с вьетнамскими товарищами доводилось неоднократно встречаться в Новосибирске, где мы делились воспоминаниями о том, как воевали. И наши вьетнамские товарищи до сих пор благодарны Советскому Союзу и Советской Армии за бесценную помощь и поддержку в войне с захватчиками.
