21.10.2008 20:28
В воскресенье, 19 октября, на Первом канале состоялась очередная телепередача из цикла «Имя Россия». «Правда» уже рассказывала об этом проекте, во главе которого стоит известный деятель телевидения Александр Любимов. Теперь с 5 октября каждый воскресный вечер телезрители выслушивают аргументы за или против одного из 12 исторических деятелей России, которые, по словам организаторов проекта, вышли в финал после голосования в Интернете, проводившегося в течение нескольких месяцев. Телезрители могут голосовать за одного из финалистов. На сей раз передача была посвящена Иосифу Виссарионовичу Сталину.
ОПОШЛЕНИЕ прошлого нашей страны и деградация исторических знаний особенно проявляются по отношению к советской истории. Не проходит ни одного дня, чтобы с телеэкрана, по радио или со страниц газет не распространялась возмутительная и невежественная клевета на советское время. Одним из постоянных объектов клеветнических нападок был и остается с конца 80-х годов И. В. Сталин. В этом отношении не стали исключением и выступления большинства участников жюри в передаче «Имя Россия».
Правда, предваряя дискуссию, председатель жюри Н. Михалков говорил, что подобное обсуждение было бы невозможным лет десять назад. Он пытался создать впечатление, что российское общество стало смотреть на многое шире. На деле включение Сталина в число кандидатов на «Имя Россия» стало следствием массовой поддержки его личности населением страны. Это выразилось и в голосовании миллионов пользователей Интернета за Сталина. Такое обстоятельство не могли игнорировать организаторы передачи. Но никакой «широты» взглядов антисоветчики и антисталинисты не собирались проявлять. Напротив, с первой же минуты передачи стало ясно, что враги советского строя и Сталина решили дать бой тем миллионам людей, которые с ними не согласны.
Вступительный текст к документальным кинокадрам, показанным перед началом передачи, сразу же настраивал телезрителей на восприятие Сталина в единственно возможном ключе — «он был гением злодейства». Большинство выступавших лишь развивали генеральную идею авторов проекта, хотя некоторые из них пытались прикрыть это камуфляжем «объективности», как делали тот же Михалков или Д. Рогозин.
Сведения о титанической деятельности Сталина, направленной на создание великой державы накануне Великой Отечественной войны, его руководство страной в годы войны и послевоенного восстановления, которые изложил в своем выступлении генерал армии Валентин Варенников, цифры и факты, приведенные Геннадием Зюгановым, игнорировались антисталинистами, которые пришли в студию, чтобы нанести удары по Сталину, а заодно по народу. Уже во вступительном тексте говорилось: симпатии к Сталину объясняются тем, что наш народ любит всё великое, даже если в нем «нет ни крошечки человеческого». Про таких людей, дескать, у нас принято говорить: «Наш человек!» Так уверял с надрывом диктор.
Многие выступавшие не сдерживали эмоций, пытаясь превратить дискуссию в очередное судилище над Сталиным — такое же, какие пытались устраивать Троцкий и Хрущёв, Яковлев и Горбачёв. Художник И. Глазунов обзывал Сталина «гением всех времен и народов по проведению геноцида против собственного народа». Краснодарский губернатор А. Ткачёв восклицал: «Миллионы расстрелянных! Но ведь есть их семьи!.. О них вспомнили?.. Расказачивание!.. Почему непонятно! Все достижения Сталина — это миллионы жертв!» Как всегда, был маловразумителен кипятившийся Черномырдин: «Какой ценой? Крестьян отучили работать! Почему Гитлер пошел в 41-м году на Россию? Что, все расстрелянные — враги?» Вместо подлинного Сталина нам подсовывали длинную сцену из очередного михалковского кинофильма, а в Сталина старались попасть снарядами с давно просроченным сроком годности. Читая по бумажке, С. Миронов повторял хрущёвские слова о расстрелянных делегатах XVII съезда ВКП(б), справочку Эрнста Генри, написанную им в письме Илье Эренбургу в 1965 году о репрессиях среди руководства РККА, а также лживую версию о 290 делегатах XVII съезда, якобы проголосовавших против Сталина. Хотя обнародованные и прокомментированные в научной литературе сведения (в частности, в книгах Ю. Жукова, С. Минакова и других) доказывают, что внутри партии и в руководстве армии в 30-х годах шла острая борьба, а значительная часть партийных верхов выступала против принятия демократической Конституции, на которой настаивал Сталин, Миронов предпочитал полагаться на аргументы полувековой давности.
Попытки Варенникова обратить внимание на литературу, в которой доказывалась обоснованность ряда арестов и наказаний членов «пятой колонны», Михалков прервал, сказав, что есть и «другие книги».
Прибег к набившему оскомину аргументу Глазунов, уверяя, что Сталин подвел мину замедленного действия, создав национальные республики. О том, что столь любимая Глазуновым царская империя давно разъедалась межнациональными противоречиями, что Россия стала распадаться на части сразу же после Февральской революции, художник, видимо, не подозревает, ибо истории он не знает и знать не желает.
Но поскольку факты истории отрицались, то открывался простор для вольного жонглирования утверждениями и цифрами, взятыми с потолка. А поэтому, вопреки фактам, Миронов уверял, что подавляющее большинство репрессированных в 1937—1938 гг. были рабочими, колхозниками, рядовыми людьми, а не партийными руководителями. Вопреки фактам, бывший диссидент Ю. Кублановский объявлял, что число «уничтоженных крестьян» было в полтора раза больше, чем жертв холокоста, то есть около 9 миллионов. На самом деле ещё в 1992 году Министерство безопасности РФ обнародовало данные о том, что за все годы Советской власти было расстреляно 827 тысяч 995 человек.
Когда Зюганов указал на то, что число советских воинов, убитых на фронтах войны, было не больше, чем число убитых солдат и офицеров немецко-фашистских войск, его слова игнорировались Черномырдиным, и он упрямо повторял, что наши потери были в несколько раз больше немецких.
Но если Кублановский, Ткачёв, Черномырдин, Глазунов, Миронов и по образованию, и по профессиональной деятельности весьма далеки от исторической науки, а поэтому могли бы сослаться на свое незнание истории, то труднее было объяснить выступление члена-корреспондента Российской академии наук А. Сахарова. Человек, возглавляющий ведущий академический институт по отечественной истории, умудрился многократно прибегнуть к вопиюще лживым аргументам и исказить известнейшие факты.
Сахаров уверял, будто Сталин вступил с Черчиллем в дискуссию по «квотам влияния» в различных странах Европы, которые были определены британским премьер-министром в ходе визита в Москву в 1944 году. Уверял, что Сталин неоднократно менял цифры, предложенные Черчиллем.
Это послужило академику поводом для обвинения Сталина в соучастии в сговоре по разделу Европы. Но неужели Сахаров не знаком с воспоминаниями самого Черчилля или переводчика Бережкова, единственных свидетелей, которые дотошно описали эту сцену?
По словам Черчилля, закончив составление своей таблицы, он "передал этот листок Сталину, который к этому времени уже выслушал перевод. Наступила небольшая пауза. Затем он взял синий карандаш и, поставив на листке большую галку, вернул его мне. На урегулирование этого вопроса потребовалось не больше времени, чем нужно было для того, чтобы это написать. Затем наступило долгое молчание. Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец я сказал: «Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжем эту бумажку». «Нет, оставьте ее себе»,— сказал Сталин.
Комментируя эту сцену, Бережков, переводивший беседу Сталина с Черчиллем, писал:
«Возможно, предложением об уничтожении бумаги Черчилль хотел привлечь своего визави для участия в конспиративном акте — совместной ликвидации компрометирующего документа, что можно было бы потом трактовать как достигнутый сговор. Но Сталин на это не пошел. И все-таки, я думаю, определенное воздействие на политическую ситуацию в послевоенной Европе встреча двух партнеров по антигитлеровской коалиции оказала». Совершенно очевидно, что Сахаров полностью искажает известный исторический факт.
Сахаров уверял, что Сталин «убрал всех своих соратников». Неужели академик не знает о том, что подавляющее большинство членов сталинского Политбюро оставались в его составе до смерти Сталина в 1953 году, если их не убивали враги Сталина (Киров) или они не умирали своей смертью (Куйбышев, Калинин, Жданов)? При этом некоторые из советского руководства 1954 года были членами Политбюро с 1926 года (Молотов, Ворошилов), а Каганович — с 1930-го, Микоян — с 1935-го, Хрущёв — с 1939-го, Берия, Маленков — с 1946 года. Интересно, на сколько вопросов в билете по истории смог бы ответить правильно этот академик?
Чтобы доказать свое утверждение, будто Сталин вел войну против культуры и интеллигенции, Сахаров сослался на документ, подготовленный в феврале 1930 года Г. Ягодой и направленный против Академии наук, «всей системы культуры». Но разве Академия наук была уничтожена после этого доноса Ягоды? Разве были ликвидированы культурные учреждения страны? Напротив, наука и культура всемерно развивались при Сталине! Очевидно, что документ разоблачает Ягоду как подстрекателя и организатора репрессий, но отнюдь не Сталина. Но, видимо, некоторым современным академикам логика не знакома и глубоко чужда.
Переврал Сахаров и высказывание из книги Фейхтвангера. Сахаров уверял, что Фейхтвангер говорил о «психозе» советских людей, преклоняющихся перед Сталиным. А Сталин, мол, с презрением высказался о советских людях, которые поклоняются ему.
На самом деле этот обмен мнениями был описан Фейхтвангером так: «На мое замечание о безвкусном, преувеличенном преклонении перед его личностью он пожал плечами. Он извинил своих крестьян и рабочих тем, что они слишком заняты другими делами и не могли развить в себе хороший вкус». Где здесь слова Фейхтвангера о «психозе» и слова «презрения Сталина по отношению к народу»? Очевидно, что память стала отказывать не очень молодому академику и ему надо срочно принимать лекарства для ее улучшения. Кто же руководит сейчас нашей исторической наукой? Люди, впавшие в маразм, или воинствующие невежды?
Люди, лишенные представления о логике, или элементарные приспособленцы, готовые ради выгоды пойти на лжесвидетельство?
Защитники исторической правды — Геннадий Зюганов и Валентин Варенников — были в явном меньшинстве, окруженные пропагандистами официальной лжи. Убедительные аргументы, свидетельствующие о достижениях советских людей под руководством Сталина в мирном труде, об их ратном подвиге под водительством Сталина в годы войны, враги правды старались не замечать. Одним из обвинений, брошенных в адрес Сталина, был распад Советского государства. И эти обвинения бросали те, кто или делал всё от себя зависящее, чтобы разрушить это государство, или радовался его падению, или старается теперь доказать свою лояльность режиму контрреволюционной реставрации!
И всё же поток злобной и невежественной клеветы против Сталина, которым управлял Александр Любимов, явно не достигал своей цели. Когда я попытался проголосовать за Сталина, то мне ответили, что «это направление перегружено», и мне пришлось ждать, чтобы дозвониться. Это означало, что многие телезрители также голосовали за Сталина, вопреки усилиям организаторов передачи.
Юрий Емельянов («Правда»)
