30.07.2007 23:42
С 16 по 28 июля на озере Селигер проходил очередной сбор движения «Наши». К «нашистам» приезжали высшие кремлевские чиновники, в том числе оба первых вице-премьера. А один из юных активистов неожиданно приехал в редакцию журнала «КоммерсантЪ-ВЛАСТЬ». И все рассказал. Редакция КПРФНска публикуем материал Анны Качуровской полностью.
Вечером 18 июля мне в редакцию позвонил молодой человек, представился и объяснил, что его выгнали из лагеря «Наших» на Селигере из-за идеологических расхождений лично с Василием Якеменко, и он теперь мечтает отомстить лидеру движения и всем «нашистам», вместе взятым. Звонил он из города Осташкова, расположенного в 24 километрах от лагеря. В ходе разговора выяснилось, что при высылке деньги у него отобрали, так что как он доберется до Москвы, еще не знает. Но если мне интересно узнать о планах движения и о финансовых потоках, то он готов приехать при условии сохранения его имени в тайне. Я согласилась. По телефону он сообщил, что занимал в одном из региональных отделений небольшой пост, в движение возвращаться не собирается, ему 19 лет, студент.
В семь часов утра он прислал эсэмэску, что доехал до Москвы, находится около Черкизовского рынка и готов идти пешком до редакции, только не знает как. Поскольку рынок находится на другом конце Москвы, а денег у него нет, мы договорились, что он посидит на автобусной остановке. За ним поехали мои знакомые, а я тем временем шла оплачивать его телефон, потому что и там деньги закончились как раз в тот момент, когда он пытался объяснить месторасположение автобусной остановки.
Когда наконец его привезли в редакцию, стало понятно, что даже если он и не с Селигера, то точно из похода: шорты, резиновые шлепанцы, огромный походный рюкзак, трехдневная щетина. То, что он рассказал, звучало правдоподобно, однако надо иметь в виду, что по некоторым вопросам он является единственным источником информации, поэтому утверждать, что все в ней правда, мы не можем.
Мы договорились, что разговор с Иваном (назову его так по его просьбе) будет идти на «ты».
- Зачем такая конспирация, если ты все равно уже разочаровался в «Наших» и не собираешься возвращаться в их ряды?
— Я их боюсь. У них есть ДМД.
- Это кто такие?
— Добровольная молодежная дружина, ну типа чистильщики. Уже были случаи, когда они избивали людей, распространяющих информацию против «Наших». Они, наверное, и тебя могут подловить где-нибудь. Это футбольные фанаты, спортсмены и обычные отморозки. Их накачивают идеологией, и они с удовольствием исполняют свои обязанности.
- Какие обязанности?
— Следить за порядком в самом движении и за его пределами, провоцировать беспорядки на митингах и шествиях, не одобренных властью. Например, весной ДМД устраивали провокации практически на всех «Маршах несогласных» — задирали милицию, кидали файеры (дымовые шашки.— «Власть»), а при приближении милиции подкладывали их в сумки шествующим.
- Что-то я не помню, чтобы милиция сообщала о дымовых шашках на митингах.
— Я сам видел.
- А ты-то сам что там делал? Тоже подкладывал?
— Да нет, я просто пошел, потому что интересно было посмотреть. А у дээмдэшников на рукавах были специальные красные значки, и милиция их не трогала. А на Селигере они обеспечивают безопасность. Они же и выселяют тех, кого Якеменко покажет. За первые четыре дня из лагеря выгнали около 700 человек.
- И тебя в том числе?
— Да. Я не был готов, что они придут, даже вещи не успел собрать. В кармане был кошелек, они деньги отобрали. Хотя на них и без моих копеек нормально денег выделяют. Вот смотри.
Иван открывает на моем рабочем компьютере свою почту, находит там файл со сметами отряда ДМД по разным городам. Документы с фамилиями, цифрами, но без подписей и печатей.
— В Москве на работу отряда ежемесячно выделяется до $10 тыс. В других городах поскромнее — от $1 тыс. до $7 тыс. в месяц. Ну вот, они меня взяли под руки и повели к лесным братьям.
- Откуда у тебя сметы?
— Какие-то через меня проходили, какие-то я стащил и себе послал — интересно же. Думал, когда-нибудь пригодится, но не ожидал, что так скоро.
- А что это за лесные братья?
— Мы их так прозвали. Официально они, конечно, не имеют отношения к «Нашим». Живут просто рядом, в своем палаточном лагере, такие типа «крепкие молодые люди». Дээмдэшники к ним отводят всех провинившихся. Лесники бьют тех, кого привела ДМД, но сначала спрашивают, в чем провинился.
- Тебя били?
— Не стали. Решили, что меня несправедливо выгнали. Даже вещи мои из лагеря принесли.
- А с чего ты взял, что они вообще кого-то бьют? Ты знаешь хоть одного человека, которого они били?
— Не знаю. Но в лагере все говорят, что лесники нужны именно для этого.
В прошлом году, когда я ездила в лагерь «Наших», неподалеку действительно располагался палаточный лагерь. Как мне объяснил тогда сопровождавший меня активист, эти люди не имели никакого отношения к движению. Вопрос, что они делают рядом с «Нашими», при том что безопасность активистов была организована на очень высоком уровне и мимо охранников не мог пройти ни один случайный прохожий без знаков отличия движения, так и остался без ответа. Каких-либо упоминаний об избиениях мне найти не удалось.
- Ты говоришь, 700 человек выгнали. За что?
— Разные нарушения: за пьянку, за прогул лекции или какого-нибудь обязательного мероприятия. Выгоняют даже за три опоздания на лекции.
- А тебя за что?
— Ну, скажем так, повел себя идеологически неверно. Если скажу точнее, меня вычислят.
- Выгнали 700 человек, а только ты решил им как-то навредить. Почему?
— Там у меня свадьба должна была быть и не состоялась из-за идеологического расхождения. Я теперь ненавижу Якеменко.
- Я слышала про эту акцию «Наши женятся». Я надеюсь, люди добровольно женились?
— Не все. Было запланировано 40 свадеб, но к 18 июля — это когда церемонии должны пройти, оказалось не больше пятнадцати пар. В лагерь уже приехали представители из разных регионов, которые должны фиксировать браки, поэтому ответственные носились по лагерю и уговаривали всех жениться. В результате общими усилиями за несколько часов до церемонии уговорили пожениться еще несколько пар, но до сорока так и не дотянули. Еле-еле, кажется, восемнадцать набрали.
В поисках подтверждающих свидетельств нахожу такую запись активистки в «Живом журнале»: «Сегодня меня чуть не выдали замуж за Ф. Целая комедия была. Слава Богу, все женятся сейчас, а я в интернет-центре сижу».
- Приданого молодоженам не полагалось от движения?
— Нет, это просто было как фишка этого лета. А теперь жениться буду только осенью. Из-за него. Но я вообще-то про другое хотел рассказать. Про финансирование.
- Про то, сколько Селигер стоил?
— Ну, это все знают: {euro}17 млн. Я хотел про то, как в обычной жизни. Деньги в регионы ежемесячно привозят в сумках технические директора — это региональные лидеры. Привозят всегда в долларах и обычно столько, сколько нужно. В среднем это $20-30 тыс. Деньги идут на аренду штаба, представительские расходы, работу в секциях.
Показывает в своей почте файл. В смете расписано, сколько и куда ушло денег. Из документа следует, что в штабе не меньше 25 направлений. Наибольшее количество денег, около $2,5 тыс. за месяц, уходит на направление «идеология».
— Еще на оплату интернета, телефона. Ну и на зарплаты. Правда, зарплату получают не все: лидер в регионе, бухгалтер, секретарь и некоторые главы направлений. У нас в городе технический директор получает около $1,5 тыс., не считая премий. Еще лидерам оплачивают аренду квартир.
Я позвонила Василию Якеменко с тем, чтобы уточнить названные Иваном цифры. Но его телефон был отключен. Тогда я связалась с пресс-секретарем движения «Наши» Анастасией Сусловой.
— У меня есть данные, что Селигер обошелся в {euro}17 млн.
— Откуда у вас такие данные? Знаете, ходит много слухов. Вы понимаете, что верить им просто непрофессионально?
— Понимаю, как раз поэтому вам и звоню.
— Я должна обсудить эту информацию. Я вам перезвоню.
Через два часа ожидания я опять набрала номер госпожи Сусловой, но она так и не взяла трубку.
- А ты деньги получал?
— Я как-то вот в такой смете увидел, что мне полагается 1,5 тыс. руб., но я их никогда не видел, кто-то их забирал.
- Куда в основном идут деньги?
— На «массовые акции». Смотри, видишь здесь три строки: аванс, израсходовано, перерасход. Деньги предоставляются по требованию региональных лидеров. Вот здесь было выделено около $11,5 тыс. (это на месяц), а израсходовали чуть больше $20 тыс., в «перерасход», соответственно, $8,5 тыс. На что были потрачены эти деньги, неясно. Вообще, у них такая отчетность, что с ума можно сойти. Принимаются чеки и расписки от активистов движения без указания, на что потратили. Я сам по просьбе бухгалтера не раз писал такие расписки.
В конце каждого месяца эти чеки и расписки свозятся в сумках в Москву, в негосударственную школу «Ирмос», она рядом с метро «Белорусская». В этой школе основной штаб движения «Наши». Эти чеки и расписки высыпают на стол и дальше их вручную сверяют по сметам регионов. Как правило, все сходится, а если нет, то регионы просят дослать расписки на недостающие или перерасходованные суммы. Я был в этой школе.
После разговора с Иваном я изучила сайт школы. Об участии в жизни движения «Наши» там ничего не написано, зато указано, что школа является базовой Государственного университета — Высшей школы экономики. Я позвонила в школу. Трубку взял человек, представившийся менеджером:
— Могу я поговорить с директором, я корреспондент журнала «Власть».
— По какому вопросу?
— Я хочу узнать, находится ли в школе штаб движения «Наши».
— Вот вы у них и спрашивайте.
— Они мне и дали эту информацию, вы ее подтверждаете?
— Ну а что такого?.. Не буду говорить! — вдруг взвизгнул он и бросил трубку. Я набрала номер еще несколько раз, но к телефону уже никто не подходил.
- А дальше куда эти чеки идут?
— Этого я уже не знаю.
- Понятно. Василий Якеменко на днях заявил, что собирается покинуть пост главы движения, ты что-нибудь слышал о том, кто будет вместо него?
— Да, на Селигере запланированы выборы, ну такие, необычные. Якеменко должен отобрать двух региональных лидеров и дать каждому по команде. Как должны формироваться команды, не знаю. Точно известно, что одну из команд возглавит технический директор воронежского отделения Марина Задемидькова. Эти команды должны обнаружить плавучий остров, на котором спрятано знамя, и удержать его в течение трех часов. Лидер команды, которая выполнила задание, и должен сменить Якеменко. Но кто победит, все знают заранее,— как раз Марина.
«Газета» от 24 июля, «МК» от 25 июля, ссылаясь на источники в «Наших», уже написали, что скорее всего Якеменко сменит никому не известная Задемидькова. Эта информация подтверждается и в многочисленных блогах «нашистов». Они пишут, что «вместо Васи будет Марина». Но подтверждений тому, что выборы пройдут в стиле «Веселых стартов», найти не удалось.
- А Якеменко куда?
— А он возглавит Федеральное агентство по молодежной политике.
Агентство в ближайшее время собираются создать при Министерстве образования и науки — это мне подтвердили в самом министерстве. Кто займет кресло руководителя, пока неизвестно.
- Что будет с движением после 2008 года? Оно еще будет?
— Да. Планы расписаны до 2012 года.
- Расскажи про ближайшие.
— Ну, например, мочить на парламентских выборах «Справедливую Россию». «Наши» как раз будут во многих регионах наблюдателями.
- И как мочить?
— Есть идея организовать «карусель наоборот», но это пока еще обсуждается. Схема такая. Сначала надо найти избирателей, готовых голосовать за деньги, рублей по 150-200 за голос. Те, кто согласится, получат фальшивый бюллетень с проставленной галочкой напротив «Справедливой России». Избиратель идет на участок, получает настоящий бюллетень, в урну кидает фальшивый, а подлинный относит обратно активистам. Незадолго до закрытия активисты, собравшие настоящие бюллетени, отмечают в них «Единую Россию», идут на участок и кидают их в урны. За несколько минут до закрытия наблюдателям сообщают, что неподалеку злоумышленники раздают фальшивые бюллетени. «Наши» идут и фиксируют нарушения со стороны «Справедливой России».
Но это пока только обсуждается, будут ли это реализовывать «Наши» или кто другой, не знаю точно.
- А на президентских выборах?
— Сначала в декабре пройдет репетиция перед мартовскими выборами. В Москву привезут тысяч двадцать активистов и расселят в палаточных лагерях, установленных на всех крупных площадях Москвы. Лагеря будут стоять две недели. Но жить там активисты будут посменно, меняться будут раз в три дня. Все время из регионов будут привозить новых, а тех, кто пожил уже в палатках, доставлять домой. Палатки будут разбиты на Пушкинской, Болотной, Манежной, по поводу Лубянской не могу сказать, вряд ли. Акция повторится в марте.
- А зачем это?
— Как зачем?! Чтобы не повторилась «оранжевая революция» и площади не заняли оппозиционные силы.
- А «Нашим» известно о таких планах оппозиции?
— Нет, конечно, никаких планов, откуда у них, я имею в виду у оппозиции, столько сил? Ну так, на всякий случай.
С Иваном я разговаривала целый день. Не все из рассказанного им я сочла возможным включить в интервью — в первую очередь из соображений его же безопасности. На прощание пришлось дать перебежчику денег на обратный билет из Москвы домой. В семь часов утра следующего дня от него пришло сообщение, что он благополучно доехал, но жить пока будет не дома, а у друзей. Так безопаснее.
Анна Качуровская
