22.04.2008 23:57
По соседству эти два события оказались, конечно, случайно. Но очень знаменательно, что 100-летний юбилей написания знаменитой ленинской статьи «Марксизм и ревизионизм» приходится на те дни, когда коммунисты страны начали знакомиться с проектом новой редакции Программы КПРФ и обсуждать его.
Редко врываются в суровую общественно-политическую практику теоретические работы, способные решительно повлиять на неё. И не только в момент создания, но и через десятилетие, и через век. Статья «Марксизм и ревизионизм» — одно из таких счастливых исключений.
Скажите, кому охота исследовать объективные истоки ревизионизма, если можно хлёсткой фразой (а то и организационным ресурсом) свалить идейного оппонента наповал, выставить его если не на посмешище, то вон из партийных рядов? В. И. Ленин умел с беспощадностью снимать маски народолюбцев с оппортунистов всех мастей, выдергивать из них павлиньи перья околотеоретического псевдоноваторства, которое на самом-то деле сводилось к повтору пронафталиненной научной ветоши вековой, а то и двухвековой давности. Но он умел также соединять тактические заботы с масштабностью стратегических целей. Он считал чрезвычайно важным докопаться до истоков тех разрушительных волн, которые накатываются на коммунистическое движение с таким постоянством, что начинают казаться неизбежным горьким спутником классовой борьбы.
Ленинская работа «Марксизм и ревизионизм» появилась именно тогда, когда в ней была чрезвычайная социальная потребность. Столетие назад Россия с трудом расставалась с глубочайшим социально-экономическим и общественно-политическим кризисом. Раздавленная унией царского самодержавия и крупного капитала Первая русская революция сменилась реакцией. Фиговый листок парламентаризма едва-едва прикрывал политическое бесправие многомиллионных масс. Наметившиеся сдвиги в валовом промышленном производстве стали замечаться только в 1907 году. Быстрорастущая мелкая буржуазия, пряча своё недовольство, старалась приспособиться к условиям диктатуры союза помещиков, капиталистов и царской бюрократии…
Как всё похоже на нынешний бегущий день! Речь-то ведёшь о том, что было 100 лет назад, а получается, что практически с натуры описываешь Россию начала XXI века.
В духовной жизни доминировали идейные перевёртыши. Одна часть недавних «легальных марксистов» типа П. Струве (кстати, он был автором манифеста I съезда РСДРП, состоявшегося в 1898 году) нашла политическое пристанище в партии кадетов. Нынешняя «Единая Россия» нередко выдает себя за идейную наследницу именно этой партии. Другая часть недавних поверхностных поклонников диалектико-материалистического учения Карла Маркса (С. Булгаков, Н. Бердяев и Ко) после поражения революции усердно занялась созданием русской религиозной философии. Третья — трусливо спряталась от социальных бурь: «скок скок под мосток — и молчок».
«Нечего говорить о буржуазной науке и философии, — замечал В. И. Ленин, — по-казённому преподаваемых казёнными профессорами… Эта наука и слышать не хочет о марксизме, объявляя его опровергнутым и уничтоженным; и молодые учёные, делающие себе карьеру на опровержении социализма, и ветхие старцы, хранящие завет всевозможных обветшалых „систем“, с одинаковым усердием нападают на Маркса». Так и кажется, что Владимир Ильич подглядел нынешнюю подлую ситуацию.
Но Ленина больше всего тревожат не перевёртыши, убежавшие в противоположный мировоззренческий и политический лагерь: с ними всё ясно. В рабочем протестном (пока только протестном, но неизбежно перерастающем в революционное) движении главной опасностью выступает ревизионизм. Поэтому Ильич тщательно исследует его идейное содержание: «В области философии ревизионизм шёл в хвосте буржуазной профессорской „науки“. Профессора шли „назад к Канту“,— и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма,— и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали.., что материализм давно „опровергнут“; профессора третировали Гегеля, как „мертвую собаку“, и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики,— и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя „хитрую“ (и революционную) диалектику „простой“ (и спокойной) „эволюцией“; профессора отрабатывали своё казённое жалованье, подгоняя и идеалистические и „критические“ свои системы к господствовавшей средневековой „философии“ (т. е. к теологии), — и ревизионисты пододвигались к ним, стараясь сделать религию „частным делом“ не по отношению к современному государству, а по отношению к партии передового класса».
Характеризуя ревизионизм в отношении марксистской политической экономии, Ленин отмечает, что поправки ревизионистов были «поверхностным обобщением односторонне выхваченных фактов». Они то отрицали концентрацию производства в сельском хозяйстве и даже утверждали, что она идет «крайне медленно» в промышленности и торговле, то вещали о том, будто капиталу удалось устранить кризисы…
Что касается политики, то «ревизионизм попытался пересмотреть действительно основу марксизма, именно: учение о классовой борьбе… Неоспоримо, что возражения ревизионистов сводились к довольно стройной системе взглядов,— именно: давно известных либерально-буржуазных взглядов… От случая к случаю определять своё поведение, приспосабливаться к событиям дня, забывать коренные интересы пролетариата и основные черты капиталистического строя, всей капиталистической эволюции, жертвовать этими коренными интересами ради действительных или предполагаемых выгод минуты — такова ревизионистская политика».
Охарактеризовав основные типичные проявления ревизионизма, В. И. Ленин делает вывод… о его «неизбежности в капиталистическом обществе». Почему? «Потому что во всякой капиталистической стране рядом с пролетариатом всегда стоят широкие слои мелкой буржуазии, мелких хозяев… Совершенно очевидно, что мелкобуржуазное мировоззрение снова и снова прорывается в рядах широких рабочих партий».
Горько признавать, но спустя 100 лет российское общество страдает той же злокачественной опухолью и синдромом потери иммунитета к буржуазной идеологии. Отступление, которое пришлось пережить современным трудящимся, оказалось, безусловно, более глубоким. В революции 1905 года народным массам не удалось отнять власть у эксплуататоров. В контрреволюции 90-х приверженцы капиталистической эксплуатации вырвали власть из рук трудящихся.
Как и век назад, недавние поверхностные приверженцы марксизма совершили крутое сальто, после которого третируют Маркса (а заодно и Гегеля), как «мертвую собаку».
В политике ревизионизм не продвинулся ни на шаг по сравнению с началом прошлого столетия. Для этого достаточно вспомнить наиболее известных расстриг, «заходивших» в КПРФ. И. Рыбкин проповедует классовый мир с олигархами типа Б. Березовского. Г. Селезнёв ратует за «социальное государство», которым он пытается подменить социализм. С. Горячева доказывает либералам из «Эха Москвы», что марксизм бесповоротно устарел. Г. Семигин усердно выпекает программы косметического ремонта общества капиталистической реставрации, удостаиваясь Государственной премии от Кремля… Увы, этот перечень не исчерпан и не закрыт.
Ленин завещал: в условиях, когда экономический подъём скорее похож на симуляцию, чем на реальность, а протестное движение наёмных работников физического и умственного труда не тянет на революционную борьбу пролетариата, необходимо максимально сосредоточиться на борьбе за идейно теоретическую чистоту марксистского учения. КПРФ призвана повседневно воплощать в жизнь великий ленинский завет.
Утверждая себя наследницей ленинских традиций, КПРФ предложила проект новой редакции своей партийной Программы. В нём оценка состояния современного российского общества опирается на марксистско-ленинскую методологию. Происшедшие после контрреволюции 1991— 199-годов общественно-политические процессы рассматриваются с классовых позиций.
Сейчас проект Программы предложен на общепартийное обсуждение. Думается, для глубокого, всестороннего осмысления этого документа стоит прежде всего определить эталоны, на которые необходимо ориентироваться. Для этого, думается, лучше всего подойдут «Критика Готской программы» Карла Маркса и ленинская статья «Марксизм и ревизионизм», написанная ровно 100 лет назад.
